Онъ разорвалъ ея письмо, ршивъ, что отвчать нечего и что надо кончить. – Тутъ же съ нимъ сдлался сильный грипъ, онъ одинъ просидлъ недлю дома. Только несносный Бекичевъ, все и всхъ знающій, заходилъ къ нему да кузина съ племянницами. Но ему было не скучно. У него была прекрасная книга, и онъ читалъ.
17 онъ вышелъ прогуляться, а 18 похалъ въ Окружный судъ.
–
Въ 9 часовъ онъ былъ въ зданіи Окружнаго Суда. Его проводили въ помщеніе уголовнаго суда. Въ швейцарской уже былъ народъ: купецъ длиннополый, сдой, курчавый, съ очень маленькими глазами, чиновникъ съ гербовыми пуговицами и краснымъ лицомъ. Вышелъ непріятно, ненатурально учтивый судебный приставъ, спросилъ фамиліи, справился съ списками и отмтилъ. «Пожалуйте. У насъ хорошо, акуратно», какъ будто говорилъ онъ.
Купецъ потиралъ руки, чиновникъ обдергивалъ фракъ за лацканы, точно они вс собирались что то длать. Вошли вс въ залу. Зала огромная, возвышеніе, столъ съ зеленымъ сукномъ подъ портретомъ, лавки, диваны дубовые въ три ряда, на право за ними одинокое кресло прокурора. На лво лавка передъ дверью для обвиняемыхъ, подъ ней лавки, стулья для адвокатовъ. Загородка, какъ въ манеж, съ проходомъ раздляетъ залу, по сю сторону лавки, лавки, лавки, напомнившія Валерьяну аудиторію и университетъ.
**[НАЧАЛО ВТОРОЙ НЕЗАКОНЧЕННОЙ РЕДАКЦИИ «ВОСКРЕСЕНИЯ»].
Іоанна XI. 25, 26.
Я есьмъ воскресеніе и жизнь..
Князю Аркадію Неклюдову было ужъ 28 лтъ, но все еще не установился, какъ говорили про него. Онъ нетолько не избралъ никакой дятельности, но хуже этаго: пробовалъ многое и ни на чемъ не останавливался. Онъ37 вышелъ изъ университета не кончивъ курса, потому что ршилъ, что въ университет ничему не научишься и что выучиваніе лекцій о предметахъ, которые не ршены, и пересказываніе этаго на экзаменахъ не только безполезно, но унизительно. Ршилъ онъ это при приготовленіи къ экзамену изъ политической экономіи. Предметы эти интересовали его, и онъ читалъ Прогресъ и бдность Джорджа и Рёскина Fors Clavigera и Grown of wild olive, и тутъ ему надо было, какъ несомннныя истины, заучивать и пересказывать на экзаменахъ т подраздленія и опредленія, которыя, по его мннію, по крайней мр были совершенно и несомннно опровергнуты этими обоими писателями. Если онъ не имлъ такихъ несомннныхъ доказательствъ произвольности и случайности тхъ опредленій и научныхъ подразделний, которыя преподавались ему подъ видомъ философіи теоріи права и самыхъ различныхъ правъ, то онъ чувствовалъ, что и въ этихъ областяхъ тоже самое: подъ видомъ непогршимой науки передаются элукубраціи извстныхъ
