с женщиной. Когда уже она отрастет!
Вскочила, с досадой рванула на себя форточку, пусть зайдет свежий воздух.
Но этого показалось недостаточно. Ринулась на балкон, подставила свежему воздуху тело. Охладившись, запахнула халатик и, пользуясь что балкон был на первом этаже, безбоязненно перегнулась через перила, чтобы увидеть балкон деда.
– Маньяк! – взвизгнула она, когда перед ее лицом оказалась физиономия внука.
С силой захлопнула балконную дверь, которая тут же открылась.
– Боже! Он лез ко мне на балкон… Зачем? – неизвестно кому доложила женщина севшим голосом. И тут же кинулась закрывать балконную дверь на шпингалет. Не вышло. В проеме чернел мужской силуэт. Чей? Конечно маньяка.
– Не лез я… два шага по земле, дверь открыта, я и зашел. Балкон от земли на полметра всего. Кричали вы, вдруг вам плохо? – Мужской силуэт не шевелился, стоял будто приклеенный.
– Я не одета… Я одна… Мне действительно нехорошо. Уйдите.
Женщина буквально свалилась в кресло, подобрала под себя ноги.
(Когда она брила ноги в последний раз? Наверное, заросли, как щеки у маньяка.)
– Вы одеты. Я тоже один. Мне тоже нехорошо. Не уйду, пока вам хорошо не станет.
– Оттого, что вы здесь, мне не станет хорошо. Уйдите.
Мужской силуэт переместился по комнате и сел на диван. Дневной свет мгновенно высветил его лицо.
– Уже побрился, – безликим голосом проговорила женщина, не заметив, что перешла на «ты». – Совсем другим стал.
– А до этого каким был?
– Не очень…
Дама вспомнила о пальмочке из волос на лбу. Кажется, пальмочка в этот момент вспыхнула огнем. Женщина закатила глаза, ладошкой, как шапочкой, накрыла завязанную резинкой челку.
– Не смотрите на меня.
Она продолжала сидеть в нелепой позе, с поджатыми ногами, и руками прикрывала голову. Дама не решила, что делать ей дальше, она, можно сказать, умирала. «Маньяк», обеспокоенный ее странным поведением, встал и шагнул к женскому трону.
– Тебе резинка стянула волосы, вот ты и мучаешься.
Руками развел ее руки и почему-то очень больно стянул резинку с волосяного кустика. Кустик остался стоять, как по стойке «смирно», и болезненное ощущение у основания еще чувствовалось.
– Легче?
– Легче.
– Ты помочи его водой, он распустится.
Женские глаза снова закатились под брови.
– Он стоит? – В женскую ладонь уперся остолбеневший край челки.
– Отращиваешь?
– Отпускаю.
Мышкой скользнула мимо гостя в ванную комнату, смочила челку водой. Та покорно легла набок. Вроде и неплохо. Вышла из ванной. «Маньяк» встал ей навстречу.
– Пойду я. Дед проснулся, наверное. Кормить буду. Вы голодная?
Женщина прислушалась к своему желудку.
