любви. Это немыслимая сила, а люди ею обычно пренебрегают. Только и думают, придурки, как бы набить кошелек! А вот если отдаешь все силы любви, смиренной каждодневной любви, и без оглядки всем ее раздаешь, тогда и сам расцветаешь, и от радости таешь, и прямо летаешь!
– Ты уже в рифму заговорил? – спросила Жозиана, поставив большую тарелку на белую льняную скатерть. – Скоро перейдешь на александрийский стих, а, Расин?
– Это от счастья, Конфетка моя. От счастья я делаюсь поэтом! Мне так хорошо, что я даже сам похорошел, тебе не кажется? Женщины на улице оборачиваются и смотрят мне вслед. Шучу, конечно, но я так рад, так рад…
– Да они пялятся на тебя, потому что ты разговариваешь сам с собой!
– Нет, Конфеточка, нет! От твоей любви я свечусь, как солнце! Они хотят прикоснуться ко мне, чтобы согреться. Смотри: с тех пор, как мы вместе, я хорошею, молодею, сияю, у меня вот даже мускулы появились!
Он похлопал себя по животу, не без труда втянув его, и сморщился от напряжения.
– Ну поехало! Хватит, Марсель Гробз… кончай муси-пуси разводить и давай пей апельсиновый сок, а то все витамины испарятся, и придется тебе их в воздухе ловить.
– Конфеточка! Я ведь серьезно. Я счастлив, так счастлив… Я бы, наверное, взлетел, только сдерживаюсь!
Он на секунду умолк, повязывая вокруг шеи салфетку, чтобы не запачкать белую рубашку, и тут же спросил с набитым ртом:
– А что наследник? Как ему спалось?
– Проснулся часов в восемь, я ему сменила памперс, покормила и хоп – сунула назад в кровать. Он еще спит, и попробуй мне только его разбудить!
– Ну только один поцелуйчик, самый легонький, в правую пяточку… – взмолился Марсель.
– Знаю я тебя. Откроешь свою пасть и так и проглотишь его целиком!
– А он это обожает. Прямо урчит от счастья на пеленальном столике. Я ему вчера три раза памперс менял! И мазал митозилом. Яички у него будь здоров! Прямо зверские! Из моего сыночка вырастет голодный волчище, он будет разить бедных девушек наповал, как африканским копьем, как стрелой из арбалета!
Он расхохотался, довольно потирая руки при мысли о грядущих победах сына.
– Покамест он спит, а у тебя встреча в конторе.
– В субботу, это ж надо! Назначить мне встречу в субботу, ни свет ни заря!
– Какое там ни свет ни заря, сейчас полдень!
– И мы столько проспали?
– Это ты столько проспал!
– Да, недурно мы вчера повеселились с Рене и Жинетт! Вот уж наклюкались! А Младший спал, как сурок! Ну… Конфеточка, миленькая, можно я его расцелую перед уходом?..
Марсель изобразил на лице страстную мольбу, молитвенно сложил руки, но Жозиана была непреклонна:
– Детям положено спать. Особенно в семь месяцев!
– Но он такой большой, я бы ему дал на год больше! Ты же видела: у него
