style="font-size:15px;"> – Мне нужно по этому адресу! – проговорила она, а потом сморщилась от боли, когда Дюк вновь продолжил работу.
– Зачем, ты же даже не знаешь чей он, – он аккуратно забинтовал ногу, только держал на этот раз крепче.
– Мне нужно. Этот человек, он не убил меня, он отпустил. Они ведь должны были меня уничтожить? Он не сделал этого, они все там отпустили меня, они дали адрес. Сказали идти туда, сказать кто я и что сделала, сказали, мне там помогут! Помогут, понимаете? Может там могут дать кераль? Может я смогу вернуться домой?
– Марина, ты туда просто не дойдешь. Это очень далеко, другой конец города. Туда идти очень долго. А с твоей ногой это почти невозможно. Ты представляешь себе как увеличиваются расстояния в Айхе, когда передвигаешься на своих двоих, м? Там, где ты пролетаешь на машине по шоссе за пять минут, ногами ты будешь идти от часа и больше. До района, который указан тут, – Дюк ткнул пальцем в бумагу, – … идти ну, наверное, часов шесть, а то и семь. Ты понимаешь? Это если ноги здоровые, без стреляных ран.
Дюк тяжело вздохнул и посмотрел Марине Ли в глаза, подростковая горячность была ещё там, где-то внутри неё, рядом с дремлющей Связью.
– Я, признаться, сам немного устал, пока нес тебя сюда. Две ноги, две руки, голова и тело – это теперь всё, что у тебя есть. И я очень советую тебе воспользоваться головой, а не ногами.
Анна
Дом Виктора располагался в первых этажах одной из башен на улице 1147. Их любезно отдали под общаги для работников терраформационных станций. Странно, что священник жил в таком месте. Интересно, чем он занимался, когда не вещал на перекрестках. Неужели он один из тех терраформеров? И он еще смеет говорить нам про незапущенные машины?
Коридор между квартирами был метров пять шириной, из такого же обшарпанного искусственного земного мрамора, как и большинство дорогих холлов башен Айха. Везде сновали люди, кое-где были открыты двери. Кто-то ругался, кто-то пел, там кипела жизнь как на парковке Дюка. Разница была лишь в том, что здесь жили, как люди, а не как ненужный мусор – у них было занятие. Людей, живущих на парковке, гнали отовсюду.
Меня немного бесило, что человек, призывающий отказаться от керали, живет в таком месте. Это он должен жить в раздолбанном минивэне Дюка! Дюк – врач, хирург, он спас столько людей! А этот? Чем он заслужил?
Кажется, Виктор заметил мое раздражение.
– Все в порядке? Вам неприятно это место? Да, здесь бывает пованивает, автоматизированная обслуга барахлит, но мы стараемся ее чинить.
– Обслуга!? – воскликнула я.
– Кухонные автоматы, иногда удается их починить. Обычно они бездействуют, и внутри начинает вонять неиспользованная еда. Их, знаете ли, крайне сложно вскрывать, поэтому мы давно уже их не запускали, а вонять продолжает. Те, кто дал нам это жилище, побрезговали прибрать за собой.
Виктору, казалось бы, даже нравилось это мое возмущение. Что он за человек такой?
Квартира
