сварганить что-нибудь вкусное из синтетической еды.
– Жена!?
– Почему вы на меня так смотрите?
– Я думала, вы одинокий сумасшедший, а вас, оказывается, двое.
Он мило расплылся в улыбке. Самый улыбчивый человек, что встречался мне за последние пару лет. Точно безумный, определенно.
– Мы не сумасшедшие, – он рассмеялся.
– Ты – священник, твердишь о боге, когда вокруг полная жопа.
– Я не священник. И да, я верю в бога. Своего. Того, что дал людям новую возможность. Связь – это эволюция, дар свыше. Это – следующая ступень! – он говорил с таким воодушевлением, что мне стало не по себе. Особенно, когда он опять принялся активно жестикулировать. – Если люди не возьмутся за ум и не перестанут бояться и жалеть себя, если вновь не запустят процесс терраформирования, то скоро здесь точно ничего хорошего не останется.
Под ногами зашуршал плакат. Видимо, его сорвало ветром, или кто-то его сорвал, и он намотался мне на ботинок. «Вытяните ноги! Превращайте кераль в стекло! Вы ее не достойны!». Я наступила на плакат и вытерла об него ботинки.
– Зачем же вы так? – нахмурился священник, мне в какой-то момент даже показалось, что сейчас он наклониться, поднимет плакат и обнимет его как своего ребенка.
– Это же бред. Кто делает эти плакаты?
– Может они помогают кому-то, – заявил священник.
– Кому? Сумасшедшим?
– Может быть. Кстати, как вас зовут?
– Анна.
– Я – Виктор Проничев.
– Я просто Анна. Вы могли и не говорить мне свою фамилию.
– Но я хотел. Мне кажется, вы обезличиваете себя.
– Глупости. Что-то все вокруг играют в психологов, думая, что знают, что у меня в голове.
Дюк
Девушка тихо сидела в кабине минивэна, пока он осматривал ногу. Они обработали рану и кое-как зашили. Дюк вывалил на пол минивэна всё, что было в аптечке и принялся рыться. У Дюка не было больше ничего, чтобы ей помочь: ни антибиотиков, ни даже нормальных бинтов. Только антибактериальный порошок, который в случае с подобной раной будет почти бесполезен. Поставку, которую они перехватили, уже всю разобрали или использовали. Почему Эдвард не помог ей, почему сунул какой-то адрес и выбросил на улицу? Дюк осознавал, какой огромной стала пропасть между ними. Она была всегда, но теперь стала просто непреодолимой.
– Ты знаешь, где это? – спросил Дюк, рассматривая бумагу с распечаткой адреса, что дала ему девушка. – Это очень далеко. Ты не дойдешь туда пешком, особенно в таком состоянии.
– У нас есть машина, – прошептала девушка, глядя на него из-под прикрытых век на бледном как мел лице.
– Тебе нельзя передвигаться на машинах. Ты – асепт, – возразил Дюк. – И я сомневаюсь, что у тебя есть кераль.
– Нет, я обычный человек. Я Марина Ли, дочь Галеи и Мартина Ли. Я ученица высшей школы…
– Остановись. Это больше не имеет значения, ты понимаешь?
