мироздания
«Мир так устроен. То, что миру не нужно, исчезает. Не существует…»
– Как так – «исчезает»?
«До тех пор, пока не познаешь…»
Чтобы освободить сознание от лишних мыслей, достаточно растянуть время и провести его в радости. Или заполнить это время событиями. Можно влюбиться. Или катастрофически не успевать за поступающими делами и возникающими проблемами.
Если сфокусировать мысли на одном объекте, все прочие объекты потеряются.
К примеру, действия, динамика приковывают внимание. Не обязательно зрительная динамика. Это может быть динамика звуков, запахов, чувств. Покоящийся объект при этом вполне можно не заметить. Даже кольцо не всегда помогает разглядеть детали, ведь, в конечном счете, все зависит от восприятия, от формируемых мыслей, от языка.
Если поставить Нэ между домами, во тьму, спрятать за башню, сам автор его не заметит.
Если Нэ не будет обладать элементами, наименования которых существуют в языке, то свидетели, носители этого языка, не смогут его описать.
Что, по сути, есть призрак? Природная, неразумная часть человека способна почувствовать «нечто». Но если на данном этапе развития в языке не окажется средств для именования этого «нечто», «нечто» не станет распознаваться разумной частью. Лишь выходя на новые, более высокие уровни абстракции, сознание способно замечать новые объекты.
Спускаясь по ступенькам, Эн подумал, что отчасти разгадал секрет Нэ.
В языке северных народов существуют десятки наименований снега, а в ином языке только одно – «снег».
Нэ каким-то образом выпал за границы любого человеческого языка. Той системы, которой сознание руководствуется при познании и описании объектов, явлений, абстракций. Можно чувствовать присутствие Нэ, но «слово-имя» Нэ недоступно языковой системе. А потому, на данном этапе развития, невозможно выделить Нэ из окружающего мира как отдельное явление.
Таким образом, Нэ может вовсе не прятаться. Он может свободно позировать перед камерами и бегать мимо датчиков движения. Если его внешность и его перемещения требуют отдельных слов в языке, да таких слов, которые языковой системе пока недоступны и откроются нескоро, ни один разумный носитель языка не сумеет воспринять его за самостоятельный объект.
Эна посетил легкий вихрь восторга.
Но ведь при этом Нэ – объект весьма самостоятельный.
Разум задавал все новые и новые вопросы.
Воспринимают ли Нэ дети и умалишенные? Каким уровнем абстракции владеет сам Нэ? Был ли он таким всегда? Скорее всего, был. Иначе сохранились бы слова, отлично характеризующие прежнего Нэ. Доступен ли Нэ общечеловеческий язык? Скорее всего, да. Он же сам подсказал разгадку тайны.
Но вместе с тем, если Нэ доступна иная система восприятия и для результативного
