конюшни, занимавшие по площади половину, если не больше, Дженнифер-тауна. Мы с ребятами берегли их как зеницу ока, потому что в них стояли лошади, на которых мы угрохали кучу сил, труда и денег. Да, за ранчо еще числилось несколько тысяч голов скота с клеймом «Лилия в круге», однако в округе все знали, что главное для нас – лошади. Надо заметить, за 4 года совместной работы мы добились определенного успеха. В то время, как Север воевал с Югом, мы улучшали и без того хорошие качества миссурийского фокстроттера.
– Слышала о них, – кивнула Рамона, – но никогда не видела.
– Ну это мы сейчас исправим, – успокоил я ее и с вполне понятной гордостью распахнул перед ней широкие двери конюшни.
Длинный ряд просторных денников тянулся от одного конца здания к другому. Такой длинный, что казалось нет ему конца… Здесь было светло, потому что мы с ребятами решили прорубить в стенах окна. Я уже давно заметил, что лошадей нельзя держать в темных помещениях – там они становятся близорукими и пугливыми.
– Но здесь стоят только чистокровки, да? – Рамона тут же потянулась рукой к чьей-то бархатной морде.
– Верно. Мустанги находятся в отдельном крыле, но крылья между собой сообщаются. Точно так же, как и с сеновалом. Тут еще многое не достроено, работы полно, но мы потихоньку продвигаемся вперед. Команда маловата, однако сейчас нанять на постоянную работу кого-то еще я не могу. Не получится всем одинаково хорошо платить.
– Сколько у тебя всего голов в табуне?
– Основная команда – 25 парней, во время весеннего и осеннего объездов их число увеличивается еще примерно на десять-пятнадцать голов.
– Ах ты, паршивец! Я лошадей имела ввиду!
– Лошадей?! – я округлил глаза как теленок. – Ну мустангов около ста, а этих лошадок – в зависимости от породы, но тоже где-то за 2 сотни перевалит. Ну и плюс еще жеребята.
Мы пошли с ней вдоль денников, и по дороге я отвечал на ее вопросы, которые сыпались градом. Через пару шагов мы остановились у денников, где стояли миссурийцы. Сравнительно недавно их вывели переселенцы, двигавшиеся из Кентукки, Теннеси и Вирджинии на запад вдоль Миссисипи. Они брали с собой разных лошадей, среди которых были и чистокровные верховые (одному Богу известно, каким образом эти аристократки-англичанки попали на Запад), восточные и морганы. Они разводили лошадей «в себе» и пытались получить лошадь, подходящую к условиям жизни в районе холмистого плато Озарк в долине Миссури.
Знаете, когда много и, главное, часто ездишь верхом, начинаешь понимать, что было бы неплохо накинуть седло на лошадку, которая может нести тебя на длинные расстояния, часто по каменистой почве, с минимальным расходом как собственных сил, так и сил бедняги-ковбоя. Если вы никогда не ездили подолгу верхом, вам придется поверить мне на слово, что рысь любой лошади, какой бы мягкой она не была, рано или поздно начинает вытряхивать из тебя кишки. Тогда уж и не знаешь, как поудобней устроиться в седле,
