ближайший к нам фургон качнулся на рессорах, и из-под его тента показалась девушка, одетая не по-дорожному нарядно. Ее платье цвета морской волны очень гармонировало с огненно-рыжими длинными волосами незнакомки. Ее прическу венчала очаровательная шляпка с перьями того же цвета, что и платье. В одной руке, затянутой в перчатку, она держала поводья обеих лошадей, а в другой – хлыст для верховой езды.
– Интересно, что за бедолагу птаху она распотрошила? – Рамона присмотрелась к шляпке незнакомки.
Та, выпрямившись, окинула оживленную улицу, как мне показалось, презрительным взглядом.
– И они называют это городом? – донеслось до нас. – Дыра. Скопление сараев.
– Точно с Востока, – покачала головой Рамона.
Подобрав юбки, незнакомка неумело слезла с фургона на землю, уперла руку с поводьями в бок и посмотрела по сторонам. Ковбои, проезжавшие мимо, едва не сворачивали шеи, глядя на нее. Их можно было понять – она была высока и красива. Однако, отвечая на их взгляды, она только высокомерно надувала губы. Барышня была холодна и недоступна, как снеговик на склоне горы.
– Ишь какая! – фыркнула моя спутница. – И посмотреть нельзя.
Незнакомка прошлась взад-вперед на ту длину, что позволяли поводья. Ей захотелось отойти подальше, но лошади стояли на месте и совсем не горели желанием топать за ней. Она резко дернула поводья. Лошади вскинули головы, однако с места сдвинулась только одна.
– А ну!..
В воздухе мелькнул, взвизгнув, хлыст, и вторая лошадь от удара шарахнулась в сторону.
– Я тебе не послушаюсь! – хлыст еще раз опустился на шею животного.
– Что она, черт возьми, делает?! – не выдержала Рамона. – Бить лошадь не за что…
Она бросила поводья и, соскользнув с седла, решительным шагом направилась к незнакомке. Та занесла хлыст для третьего удара.
– Эй, леди, только попробуйте ударить лошадь еще раз, и вы сами узнаете, что такое хлыст! – остановила ее Рамона низким от ярости голосом.
Незнакомка обернулась и посмотрела на нее сверху вниз – она была выше моей спутницы на целую голову.
– Да как ты смеешь мне так говорить?! Ты, гном рождественский?! Иди-ка, мальчик, отсюда!
Я, уперевшись ладонью в луку седла, наблюдал за тем, что будет дальше, но был готов в любую минуту придти спутнице на помощь. Я усмехнулся, когда незнакомка назвала Рамону мальчиком. Впрочем, не удивительно – ее ввели в заблуждение одежда, револьвер в кобуре на поясе и спрятанные под шляпу волосы мисс Симаррон.
– Если я рождественский гном, то ты не иначе, как рождественская индейка! – парировала она.
Стоявшие в стороне ковбои и агент дилижансной службы Уэллса Фарго весело захохотали при ее словах, и самый долговязый из них, улыбаясь во весь рот, крикнул:
– Здорово сказано, мисс!
– Мисс? – незнакомка
