другими лошадьми. Все до единой были мне незнакомы, но я знал, кому принадлежат клейма на их крупах. Стало быть, соседи лошадок прикупили, пока я по свадьбам болтался… Я перешагнул две ступени и, кивнув сидевшему на крыльце знакомому ковбою, толкнул двустворчатую дверь салуна. Внутри, как всегда, висела дымовая завеса, был слышен звон стаканов и воняло перегаром. Но снаружи «Заходи, приятель!» представлял из себя настоящий шедевр архитектуры с деревянными колоннами.
По полу, посыпанному опилками, я прошагал до длинной стойки, за которой возвышался сам хозяин заведения. Примостившись в самом конце стойки, я стал ждать пока Ниброк нальет пива двум парням и подойдет ко мне. Наконец он освободился и навалился на стойку напротив меня:
– Ну, как жизнь молодая?
– И тебе привет, Джо, – ответил я. – Пора тебе изменить воздух салуна в лучшую сторону. В буквальном смысле слова.
– Не могу, – покачал он головой. – Клиенты назовут салун клубом для барышень и перестанут сюда ходить.
– Обо всем-то он подумал! – ухмыльнулся я. – Ладно, Джо, у тебя есть образец заявления?
– Допустим, есть.
– Значит, карандаш и бумага тоже найдутся. Тащи их сюда.
Он закинул полотенце себе на плечо и бесшумно скрылся в комнате за стойкой. Что всегда поражало меня в этом крупном рослом человеке, так это его способность двигаться легко и совершенно беззвучно. Через минуту, неся все, что я просил, он вновь возник в поле моего зрения. Ниброк положил передо мной карандаш и бумагу и словно невзначай тихо произнес:
– В городе чужие, Фокс.
– Да, Джо, я заметил, – усмехнулся я, выводя первые слова заявы.
Вдруг его огромная рука опустилась на мою, и он придвинулся совсем близко ко мне:
– Нет, сынок, ты не понял. Я сказал, что в городе чужие.
Его голос, в котором прозвучала нотка беспокойства, заставил меня отложить карандаш. Я поднял на него глаза и взглянул на его посуровевшее лицо. Ниброк никогда не волновался по пустякам и, если он утверждал, что в Дженнифер-тауне что-то происходит, значит, так оно и было. Его тревога передалась и мне. Это чувство было неприятным.
– Ты имеешь ввиду те четыре фургона? – уточнил я.
– Не знаю, может быть все дело в них. Скорей всего так оно и есть, потому что, хотя и ходят слухи, что они тоже будут участвовать в Гонке, они не расположились со всеми, перед городом. Их лагерь в стороне, дальше к югу.
– Ну, мож, все не так страшно? Мож, они заодно земли себе свободные присматривают, но не знают, что здесь они не найдут ни дюйма незанятой земли? А, может, они от наших парней рыжую свою прячут?
– Это вряд ли, – опроверг мое предположение Ниброк. – Рыжая сегодня с утра была уже в городе. Ее привез в фургоне какой-то хиляк. Кстати, они заходили к Тому и выясняли, где можно купить «амазонку».
– Дамское седло? –
