был родным и далёким, «своим» и чужим. Она прыгала с «вы» на «ты» и обратно.
– Посмотрите в зеркало на стене.
Она повернулась и увидела большое зеркало. Здесь нельзя было держать зеркал. Она не помнила, где это – здесь, почему нельзя, но точно помнила это жёсткое правило. Пластиковая посуда, пластиковые кружки, пластиковые приборы, пластиковая жизнь.
В зеркале отражалась молодая опрятная женщина. Миловидное лицо, небольшие синяки под глазами выдавали усталость. Длинные чёрные волосы струились по плечам. Пухлые вишнёвые губы и необычайно яркие зелёные глаза. Ей показалось странным несоответствие чёрных волос и зелёных глаз.
– Продолжайте, – сказал её собеседник из света. Странно, но свет никуда не двигался. Если бы это было солнце, то оно давно бы ушло и она смогла видеть человека, который с ней говорил. Этот голос был так похож на голос отца. Но она уже стала сомневаться. Может, конечно, и не отца, но очень родной голос, близкий.
– Сначала я очень сильно обижалась и не могла понять: как такое могло случиться в один момент и как теперь жить с этим всем?! В один миг всё рухнуло. Знаете, вот живёте вы жизнью. Всё уже устаканилось и стоит по своим местам. Не то чтобы мы жили стабильно и без проблем. Нет. Просто ты живёшь, и у тебя есть муж, ребёнок. Это как часть тебя уже. И ты не мыслишь критериями «я» или «мне». А мыслишь «мы». Ты уже даже не помнишь, как это оно – жить одному. Кажется, что всё это было всегда. И вот на этом месте стоит муж, здесь ребёнок, и так было всегда. И будет всегда. Но кто-то берёт и рвёт всё это. И это просто исчезает. Мне казалось тогда, что лучше бы это была я. Лучше бы в окно вышла я. Так всегда проще.
– Вы говорили, что у вас не было мыслей о самоубийстве, а сейчас говорите обратное!
– Ну, это было не по-настоящему. Как говорят дети, это было понарошку.
– Не бывает смерти понарошку.
– Бывает. Смерть вся понарошку. Когда-нибудь я встречу своего мальчика. – Взгляд её резко помутнел. – Камень нужен всем, для того чтобы жить. Источник несёт во́ды, и камни идут за ним, в игру.
– Что с вами?
– Но эта игра не заканчивается. Игра переходит в рельсы, и начинается голубой рассвет. Иллюзия, и взгляд со стороны тонет в облаках. Смерть – это всего лишь переход. – Взгляд снова обретал осмысленность. – Я верю, что увижу сына, когда умру. Иначе это всё не имеет смысла.
– Вы верите в загробный мир?
– И да и нет! Я верю, что всё, что со мной произошло, всё… не просто так, и я действительно вижу…
– Вы хотите сказать, что вы не больны и просто видите другую реальность?
– Я хочу сказать, что я другая. И вы другие. Мы просто разные. Ваше общество не хочет принять меня.
– Я понимаю. Но судя по списку ваших недугов…
– Вы хотите дослушать до конца? Или намерены мне рассказывать про меня сами? – резко сказала она, вспыхнув яростью, возникшей невесть откуда.
