у него тоже в голове каша, но с ним можно жить.
– Ч-то дальше? – спросил мысленно Максим.
– Во-о-от, молодец! Видишь, как просто общаться, просто думая головой. Немногие это понимают. Даже в обычном общении надо думать головой. – Максим не мог понять, когда Буратино шутит, а когда говорит всерьёз. Но если тот скрипел и трещал, то это означало точно, что он смеётся своим шуткам. Но шутки эти у него были сплошь деревянные, как и все звуки. – Умеешь же, когда захочешь. А дальше мы с тобой будем просто жить. И общаться.
– Но я же больной. Никто не воспринимает меня всерьёз. Да и не всё мне можно делать. Я ограничен…
– Так! По порядку! Ты не больной, это мир вокруг болен. Ты самый что ни на есть здоровый! А что касается ограничен… Ну вот я тоже ограничен! Я не могу есть и пить, значит, некоторого удовольствия лишён. Но если посмотреть с другой стороны, то не надо заботиться о еде. От еды много проблем. Люди объедаются, потом им хочется пить, потом они хотят прилечь, потом они начинают хотеть ещё чего-нибудь хотеть. И так проходит вся жизнь. В своих хотелках, прихотях и лени. А я не хочу есть и дальнейшие «хочу» не вылезают, согласись, это большой плюс. Да и живот не пучит! – опять заскрипел смехом Буратино.
– Ха!.. – Максим в голос усмехнулся, но потом притих и продолжил общаться с Буратино мысленно: – Тебе не мешают верёвки?
– Мешают. Ещё как мешают. Но я отношусь к этому по-философски. Всем кругом что-то мешает жить. Одному – клетка в голове, второму – воспоминания, а кому-то – верёвки. Всё и вся кругом повязаны верёвками. Кто-то связан своими желаниями, кто-то – своей нищетой. И те, и другие являются рабами и несвободными людьми. Они зависят от того, что им навязано извне. Мало кому хватает духа иметь своё мнение. Ну вот разве твой папаша! Он зависит от тебя, ты от него. Вы оба зависимы от мамы Лены, а мама Лена зависит от своей… – тут Буратино вспомнил, что говорит с ребёнком, – ну, в общем, от своих желаний! Всё в мире связано.
– Может, тебе помочь снять их?
– Ты знаешь, не стоит!
– Почему?
– Потому что я опять захочу что-то. А я бы не хотел чего-то хотеть.
– Но разве ты можешь чувствовать?
– Конечно могу! Правда, это деревянные чувства. Вам, людям, этого не понять.
Максим зажмурился от боли. Зуб резко прострелило, и боль сразу же откатила, как волна прилива.
– Как ты думаешь, мои родители… Какие они?
– Зачем тебе это знать?! Моё мнение о них – это моё мнение, и оно неважно. Их мнение о тебе тоже неважно. Важно только то, что ты чувствуешь и думаешь о них.
– Слишком заумно и по-взрослому.
– Ну уж прости, было бы странно, если бы я в свои преклонные годы говорил как ребёнок.
– А сколько тебе лет?
– Этого
