дверь.
– Да, я уже заметила, – мрачно ответила Фэй.
Она отступила на шаг. Давид нажал на дверь. Образовалась большая щель, так что Фэй смогла высвободить свое плащ. Портье, спускавшийся по лестнице в сопровождении консьержа, казалось, вздохнул с облегчением.
Давид улыбнулся ей:
– Как хорошо, что все разрешилось.
– Спешишь на падел-теннис? – мрачно спросила Фэй.
Она понимала, что должна быть благодарна своему спасителю, однако тот выглядел слишком самодовольным из-за того, что смог изобразить из себя рыцаря на белом коне.
– Нет, я как раз собирался пойти пообедать где-нибудь поблизости. Ты обедала?
– Нет, – ответила Фэй и тут же пожалела о сказанном.
– Собираешься обедать?
– Да. То есть нет. Мне надо немного поработать, поэтому я хотела что-нибудь на скорую руку…
– Отлично, тогда пообедаем вместе. Предпочтешь остаться здесь или пойдем куда-нибудь?
– Лучше здесь.
Фэй снова прикусила язык. Да что с ней такое? У нее ведь нет ни малейшего желания обедать с этим незнакомцем. Впрочем, после встречи в аудиторской фирме ей все равно трудно будет сосредоточиться на работе, так почему бы не пообедать основательно?
– «Фуд-бар». Ты угощаешь, – сказала она.
Давид снова улыбнулся той самой улыбкой.
– Принимается.
– Предупреждаю тебя: я обхожусь дорого. Ем как лесоруб. И глушу шампанское, как жена богача, муж которой только что сбежал от нее с секретаршей.
– Отлично. Я при деньгах.
Он стал подниматься по затянутой коврами лестнице, потом обернулся и вопросительно взглянул на нее. Вздохнув, Фэй двинулась за ним.
– Нет, черт возьми, с какой стати тебе такая честь – угощать меня? Я угощаю.
Давид пожал плечами:
– Решать тебе. Но предупреждаю: я тоже дорого обхожусь.
– Я тоже при деньгах, – ответила Фэй.
Вопрос в том, как долго это будет оставаться правдой.
– Может быть, все же попробуешь устрицу? Ну самую маленькую…
Керстин бросила на Фэй полный отвращения взгляд.
– Даже не знаю, сколько раз ты задавала мне этот вопрос, – но разве когда-нибудь слышала какой-нибудь другой ответ? Нет.
– Клянусь тебе, они ужасно вкусные.
Фэй выжала на устрицу лимонный сок, а сверху положила чайную ложечку мелко нарезанного красного лука, вымоченного в уксусе.
– Нет, ты даже не представляешь себе, как много теряешь.
– Я предпочитаю приготовленную еду. Как вот этот омар, например. Никому не придет в голову есть его сырым.
Керстин потянулась к большому подносу с дарами моря, стоящему перед ними, за второй половинкой омара. «Стюрехоф» вибрировал от хохочущих посетителей, позвякивающих приборов и официантов в элегантной, расшитой золотом белой форме, ловко маневрировавших
