в родной город, она быстро нашла нужный адрес, поднялась на третий этаж и позвонила в дверь. Открыл седой, статный, еще крепкий с виду старик:
– Вы к кому, девушка?
– Я к Антоновым. Это вы? я привезла посылку от сына Ивана, мы работаем вместе, это его просьба. Удивленный, даже обескураженный хозяин предложил гостье пройти на кухню, где она поставила объемную упаковку на стол, развязала бечевку и сказала:
– Эта тройка скакала к Вам в дом много лет, теперь она здесь.
Вошла далеко немолодая, но все еще миловидная и ухоженная, в скромном халате женщина, остановилась, осторожно дотронулась до вздыбленной конской гривы и тихо произнесла:
– Мы думали тебя давно уже нет, Ваня, взяли грех на душу, прости нас…
– Мы здесь причем? Какая наша вина? – раздраженно начал отец, все больше распаляясь:
– Сам испоганил свою жизнь, мы растили его как порядочного человека, а вырос, как оказалось, бандюган… покалечил человека, оклеветал партию, на фронте мы, коммунисты первыми шли под пули врага и гибли первыми, спасли Страну…Он отошел к окну, думая о чем-то своем, близком и памятном, затем уже примиряющим тоном произнес:
– Лучшие, золотые годы проскакали, пронеслись вихрем мимо него, как эта тройка, а он скатился на самое дно общества, опозорил родителей… ну что же, каждый выбирает себе дорогу сам.
Гостья попросила передать сыну хотя бы записку; отец молча удалился в комнату, мать сидела, уставившись то ли на коней, то ли куда-то вдаль, в прошлое, в комнате воцарилась тишина отчуждения. Как же могло произойти, что родители не оставили родному, единственному сыну шанса вернуться в родной дом, где он родился и прожил свои лучшие юные годы, у которого не было более родных людей, чем они? Как же они не смогли понять, что посылку он отправил, как знак покаяния и просьбы о прощении за содеянное им в молодости? Как могли образованные, интеллигентные люди так очерстветь, забыть христианские заповеди о гордыне, равнодушии и сострадании к слабому, нуждающемуся в помощи? «Блудного сына» не впустили в дом, отвергли и обрекли на вечное скитание, изгнание, – родители поступили не по-христиански; партийные догмы и мораль застили их сознание и закрыли их сердца, всю свою жизнь они признавали и молились своим богам, где не нашлось места милосердию и любви к ближнему. Она поняла, что письма не будет, поспешно попрощавшись вышла и торопливо спустилась по ступеням лестницы в обшарпанном подъезде, где когда-то белобрысый смышленый пионер, будущий художник Ваня Антонов шустро преодолевал пролеты этих этажей, торопясь то в школу, то в студию изобразительного искусства… Счастливые родители, глядя на своего единственного, долгожданного сына, твердо верили, что его ждет прекрасное будущее, и они непременно будут им гордиться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
