свете фонарей Руф выглядел черной кляксой, не заметить которую мог только слепой.
С подножки кабины пилота соскочил Моисей, поправил китель и остановился. Руфус обернулся и оценивающе взглянул него. Казалось, Моисей ждет подходящего момента приблизиться и начать разговор. Пусть Руф не представлял, о чем беседовать с едва знакомым типом, но, тем не менее, приветливо махнул ему рукой.
– На перроне прилетел постоять? – после приветствия спросил Мо.
– Жду кое-кого, – Тангл перестал крутить головой и обернулся к непрошенному собеседнику.
– Все равно, хорошо, что так вышло, – неуклюже сообщил Моисей. – Я обратно только завтра вылетаю в ночь.
– А я сегодня днем. – Непринужденный разговор не тяготил.
– Если что, проводи занятие без меня, – предложил Танцор.
– С радостью бы, но Финн не позволит, – вздохнул Руф.
– Тут главное, что позволяю я, – справедливо возразил Моисей. – Если бы мне в свое время достался такой учитель, как ты, может, и я взлетел бы.
Он расхохотался густым басом, демонстрируя ровные белые зубы.
– Это комплимент? – удивился Тангл.
– Именно, парень! – Мо хлопнул Руфуса по плечу, да так, что у последнего едва не переломились ноги. – Мне рассказали о твоей… проблеме.
– О которой? – Зародившийся было энтузиазм потух.
– А ну-ка не кисни, – нахмурился Танцор. – Финн пожаловался, что предметы у тебя не летают. Так все плохо?
Руф кивнул.
– Не знаю, чего мне не хватает, – помолчав, добавил он.
– Ты правша или левша? – строго спросил Мо.
– Правша, – насторожился Тангл.
– Руку давай. – Моисей протянул открытую ладонь.
Недоумевающий Руфус подчинился, а Мо без предупреждения с силой тряхнул кисть. Еще и обиделся:
– Чего вихляешься сосиской, стой ровно, – приказал он. – Расслабь руку полностью. Пусть висит плетью.
Танцор повторил свой садистский тест еще раз, недовольно фыркнул, уперся свободной ладонью Танглу в грудь и тряхнул по-новой.
– После этого у меня руки по-прежнему одной длины останутся? – весело поинтересовался Руф.
– Сам спросил, чего не хватает. – Мо бросил терзать беднягу, отступил на шаг и оторвал Тангла от земли.
Руфус беспомощно болтался в вихре колючих искорок.
– Сколько в тебе? Шестьдесят? Шестьдесят два? – Моисей с минуту оценивающе взвешивал молодого Танцора.
– Шестьдесят четыре, – со всей суровостью парировал Руф, но, смутившись под ехидным взглядом, добавил: – Когда поем.
– Что тут скажешь? Ешь чаще, – посоветовал тот. – Присядь-ка на корточки.
– Сдается мне, вы надо мной издеваетесь. – Руфус с надеждой искал взглядом Викторию, только на перроне не было ни души.
– Нисколько, – заверил Мо.
Стоило
