яростно гнал от себя подобные рассуждения. Они напоминали скользкий спуск: оступись – и с оглушительной скоростью сорвешься вниз.
– Плохо переносите перелеты? – участливо поинтересовалась Виктория, протягивая униформу Реконструкторов.
– Просто мысли невеселые. – Руф взглянул в ее светлое лицо и вымученно улыбнулся.
– Оставьте их здесь, – посоветовала Тень. – Калеб тонко чует настроения. Не говоря уже о том, что вам самому без них полегчает.
Сложившееся впечатление, что все женщины коварны, не выдерживало критики. Тангл поймал Викторию за руку.
– Просто хочу, чтобы вы знали… – начал он, но запнулся. – Я искренне надеюсь, что мы сработаемся.
– Одной надежды мало. Поживем – увидим. Берегите дыхание, не тратьте его впустую, – мягко попросила та. – Мальчик спит, и будить его негуманно. Через полтора часа у Калеба процедуры, а после он наш. Кофе?
Слова рассыпались, распались на рваные блестки эмоций. «Чем копаться в себе в поисках ответа на вопрос «а есть ли любовь?», правильнее просто жить», – логичный и понятный вывод сложился сам собой.
Руфус кивнул. Виктория заперла крошечную комнатку и повела его длинными переходами в сторону завтрака.
Эмьюз думала, что после ночных событий не уснет, но Софья так ловко успокоила ее, что девочка задремала, как только голова коснулась подушки. А подскочив с утра пораньше, Тень отправилась еще раз поблагодарить новую подругу, но Софочки нигде не было. Урд и Клер сбились с ног, разыскивая ее.
– Никто не видел. – Йонсон пододвинула себе стул. – Коридорные руками разводят. Как провалилась.
– Университет огромный, куда угодно забрести могла. – Робин, зевая, вышла в коридор. – В чем она? В пижаме?
– Не, в полном обмундировании, – заглядывая в шкаф, отозвалась Урд. – Значит, есть вариант на улице поискать.
– Не волнуйтесь за Софью, она вполне способна позаботиться о себе. – И Эмьюз имела возможность в этом убедиться.
– А отвечаем за нее мы, – возразила Клер.
Примчался запыхавшийся карлик, с порога принявшийся рассказывать, где еще сноходки нет. Все вокруг не сомневались, что Софья может лишь бессмысленно бродить по округе, чудом избегая столкновения с фонарными столбами. Но раз сноходка намеренно создала этот образ, значит, сама должна развеять его. Тень хотела бы еще раз поговорить с Софьей о Каменной Деве и ее словах, но боялась, что застанет девочку спящей и не сумеет разбудить. Не к Мэйсону же идти! С его рассудительностью, бедняга тронется умом от таких историй, психолог он там или нет.
Воспоминания будоражили: пучки черных рук, бешеный блеск, бездонная пасть. Лицо Девы мерещилось в темноте под столом, воображение дорисовывало его в каменной кладке стен. Пока карлик отчитывался, Эмьюз успела напугать себя до дрожи в коленях.
«Так не пойдет», – осадил внутренний голос. –
