отец – все, что окружало Ябто, держалось на его крепости и доброте.
И Кукла Человека, злой старик, был обязан ему тем, что до сих пор жив. Он взял его через полгода после женитьбы, когда по кочевьям родичей жены прошел мор и забрал всех ее родственников, кроме старика. Все эти годы Ябто не обносил его едой, выслушивал его неблагодарное молчание и даже редкие оскорбительные слова. Ябто ничего не забывал. Но он слушал демона и не нуждался в других советчиках.
И сейчас широкий человека ждал, когда демон скажет ему, что слова старика, его смех и издевки – не более, чем собачий лай. Но демон молчал…
Он молчал в этот позорный день, когда Ябто показалось, что жизнь его не просто сделала изгиб, но переменила русло и течет непонятно куда.
Наконец, он сказал старику:
– Скоро мы перекочуем вниз по реке. На другом берегу я знаю одно хорошее место, очень тихое. Там я тебя забуду. Надеюсь, Нга увидит тебя и наконец-то вспомнит о твоем существовании. Готовься.
Широкий человек повернулся, чтобы уйти.
– Эй! – окликнул его старик. – Не боишься, что сбегу, как Собачье Ухо?
Ябто плюнул и вышел из чума, явственно расслышав за спиной уже знакомый скрип мертвого дерева.
Он шел туда, где ждала его привычная постель и тихая жена и вдруг – услышал. Демон между лопатками ударил его в спину так, что свет померк в глазах.
Мысль беспощадная, как огонь с неба, ударила в ум широкого человека. Он упал на колени, обхватил голову руками.
– Раб… калека… как же я не догадался, как же я не подумал… Куда же ему бежать, как не… Рыбье дерьмо…
Прыгающие звуки выскакивали из утробы широкого человека – он то ли рыдал, то ли смеялся.
– Ябто! – раздался радостный крик. – У тебя пустой котел вместо башки!
Дети
Он не спал, он искал в памяти тот день, когда жизнь изменила русло.
Широкий человек глядел в опустевшую переднюю часть чума, где еще вчера при свете очага поблескивало его оружие, но мысль соскальзывала с воспоминания о проклятой ночи.
Помимо воли вспоминалось другое – день, блистающий цветами осени и солнца, растворенного в воде.
Ябто вздрогнул от мысли, что по цвету этот день очень похож на нынешний. Он случился полтора десятка лет и один год назад.
Старшего сына он назвал Ябтонга, или Гусиная Нога, ибо считал его частью своего тела и знал, что настанет время, когда сын пойдет его путем. В те дни Ябтонга делал первые шаги. Младший – Явире – Блестящий, прозванный так за ярко-черные волосы и сверкающие щеки, еще лежал в люльке.
Жена широкого человека, Ума – или Женщина Поцелуй из рода Тёр – людей Крика, вновь беременная, доняла мужа причитаниями, что выкинет плод, если не наестся жирной рыбы великой реки – тайменя и осетра, которые, в Сытой реке почти не попадались. Она была так настойчива, что Гусь, обычно слушавший
