какое возмущение бабушки вызвал этот «придуманный» роман из дневника внучки, и снова задумалась, были ли их взгляды и намеки исключительно плодом ее воображения. – Не волнуйся, я позабочусь о Дружке.
Собака так и не прониклась теплыми чувствами к Джейн и Малкольму, зато несколько сытных обедов, вода и щетка превратили ее в симпатичного и более-менее вменяемого пса.
– Спасибо, – сказала Джейн, опустив глаза. Взгляд девушки непроизвольно остановился на черной нитке, вылезшей из рукава дешевого траурного платья, которое она второпях купила в единственном и чрезвычайно унылом универмаге Сент-Круа. Вот и еще одна вещь разошлась по швам…
Последние несколько дней Джейн с Малкольмом лихорадочно готовились к похоронам. Следователь лаконично (но чуть более заинтересованно, чем следовало бы) сообщил им, что из-за возраста Ба и холодной погоды нельзя наверняка сказать, когда остановилось сердце. Впрочем, это уже не имело значения. Она была мертва, и знание точной даты смерти ничего бы не изменило.
Зловещая история вдовы, скончавшейся в доме на отшибе, всколыхнула в округе волну интереса, так что все жители деревни подсчитали своим долгом прийти на похоронную службу. Теперь они набились в маленькую каменную церквушку и по очереди подходили к Джейн, чтобы единым духом выпалить слова соболезнования и, возможно, услышать в ответ пару интригующих подробностей о смерти соседки. Девушка с горечью подумала, что лучше бы хоть один из этих плакальщиков навестил бабушку в последний месяц, чем изливать свое уже бесполезное сочувствие теперь. Хотя она не могла винить их в этом – раз сама не была дома шесть лет.
– Я так соболезную вашей потере, – пробормотала мадам Мартин, местная художница, мнившая себя весьма эксцентричной особой. Джейн адресовала ей и ее шарфу из батика вымученную улыбку. Головная боль в затылке усиливалась с каждым «соболезную». Сырая, пропахшая мускусом старая церковь звенела от слов – произнесенных вслух и лишь подуманных.
Возможно, если бы она вернулась раньше…
Такая странная старуха…
Джейн потерла виски, но поток чужих мыслей, проходящий через ее голову, не умолкал ни на минуту.
…интересно, за сколько продадут дом…
…девочка так давно не приезжала…
…убийца…
Если бы моя дочь так меня бросила…
Как оказалось, мечтать о чтении чужих мыслей было куда приятнее, чем действительно их читать. Кольцо по-прежнему наполняло тело девушки странной пульсацией, которая переходила в жжение в самые неподходящие моменты. Она не знала, как контролировать этот новый дар, и в ее сознании то и дело вспыхивали чьи-то чужие мысли. Джейн не могла определить их хозяев и слышала только разрозненные обрывки, от которых было немного толку. Траур неожиданно стал ее спасением: в такое время никто не ждал, что она будет вести себя совершенно адекватно. На похоронах ее смущение, растерянность и внезапные ответы на незаданные вопросы выглядели вполне уместно – хотя и вызывали неимоверную неловкость
