Просто устала.
– Но не настолько устали, чтобы не могли говорить?
– Нет, не настолько.
– Ну, хорошо, тогда вперед. Я тут долго думал и… хотелось бы знать, на какой стадии оборвались наши отношения. Вы должны мне помочь, понимаете? Ну, допустим, я бы ослеп после катастрофы, вы бы тогда стали моими глазами, читали бы мне письма или книжки вслух, правильно? То, что я забыл, подобно письмам, которые не может прочесть слепой. И если я попрошу вас прочесть их, вы ведь мне не откажете, нет?
– Чего именно вы от меня хотите?
– Хочу знать, какие между нами были отношения. Мы были друзьями, верно?
– Да.
– А может, больше, чем просто друзьями? Вот что хотелось бы знать. Я был влюблен в вас?
– Во всяком случае, вы так говорили.
– А это значит, что если бы не был влюблен, то и не сказал бы. Что… я не расслышал?…
Она промолчала. Сердце продолжало бешено биться, дыхание участилось, но подходящих слов она найти не могла.
– Мид… Неужели вы не понимаете, что должны мне помочь? Я должен знать. Мы были помолвлены?
И этот вопрос тоже остался без ответа.
Голос его зазвучал настойчиво:
– Но я должен это знать, разве вы не понимаете? Так мы были помолвлены или нет? Объявили о своей помолвке?
Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Как это похоже на ее Джайлза, знакомо просто до слез – эта настойчивость в голосе и то, как он произносит ее имя, и то, что он всегда был нетерпелив, не мог ждать, когда ему чего-то очень хотелось. Эхо из прошлого: «Мид, я должен знать!» – все те же настойчивые нотки. Только тогда он спрашивал: «Я тебе не безразличен?» А теперь: «Ты была мне не безразлична?» И она поспешила ответить:
– Нет, не объявили.
На том конце линии повисло молчание – такое продолжительное, что сердце у нее сжалось от страха. А вдруг он повесил трубку и ушел? Вполне вероятно. Именно это он наверняка и сделал, бросил трубку и навсегда ушел из ее жизни. Но она тут же воспротивилась этой мысли всем своим существом. Нет, на Джайлза это не слишком похоже. Он всегда говорил то, что думал, не увиливал от ответов. Он бы мог сказать ей прямо и без обиняков: «Простите. Я этого не помню. Все стерлось из памяти». Он бы не стал ускользать, подобно вору в ночи.
И тут в трубке вновь прозвучал его голос, громкий и четкий:
– Ну вот именно это я и хотел знать. Стало быть, хотя бы с этим разобрались. Просто не хотелось портить наш завтрашний ленч. Вы ведь не откажетесь отобедать со мной, нет?
Мид ответила слабым голосом:
– Но от двух до пяти я упаковываю посылки…
– Посылки?
– Да, одежду и разные другие вещи… для тех, у кого разбомбили дома.
– Вы же сможете отпроситься, взять выходной, если очень постараетесь?
– У нас на это косо смотрят.
– На вашем месте я бы из-за этого не беспокоился. Не каждый день, знаете ли, человек восстает из мертвых.
