горела ядовито-белым светом крошечная яхта. Воздух колыхался, как от пламени. Миниатюрная голова Люси виднелась далеко в море. Люси успела заплыть далеко, и теперь уплывала всё дальше и дальше. Мила замахала ей рукой, закричала. Люси повернула обратно.
Мила подошла к своим вещам. Прямо на её платье лежал придавленный камнем лист бумаги. Мила подняла лист. Не так часто она получала послания на бумаге. Мила вспомнила письмо из Италии.
На этот раз письмо, точнее, записка, была на французском.
«Мила Морияди! Вы храните, нет, вы намеренно искажаете истину и более того, извлекаете из неё пользу. Презренная! Шесть лет назад вы стали свидетельницей страшной трагедии, сломавшей жизни трём людям. Вы в силах помочь им, но не делаете этого. Берегитесь же. Привыкли смотреть на чужое горе свысока? Вскоре вы испытаете такие же страдания, как и мы. Куда бы вы ни бежали, в Санкт-Петербург, в Ла-Пас или в Этрету, да–да, в Этрету, возмездие настигнет вас».
– Мила, что с вами? – с тревогой в голосе спросила Люси, – что с вами?
Мила не реагировала. Ей казалось, что это шумит море. Люси стояла вплотную к ней, облепленная тёмными волосами, полная в своём чёрно-зелёном купальнике, но и она растворилась в солнечных лучах. На миг Милу показалось, что она стоит вплотную к белым скалам, ярко отражающим жгучее солнце.
Люси повторила свой вопрос. Мила не реагировала. Прикосновение холодных пальцев Люси к плечу вывело Милу из оцепенения. С беспомощным выражением лица Мила протянула Люси записку.
– Ничего не понимаю. На каком это языке? Где ты это взяла? – спросила Люси, – я ничего здесь не понимаю, кроме слова «Этрета».
Из глаз Милы закапали слёзы. Мила услышала чужой голос – это она переводила текст. Она ожидала от Люси поддержки, но Люси молчала, и слёзы высохли.
У ног пенился прибой.
– Так это правда? – спросила Люси, – ты…
– Презренная, – прошептала Мила, – пользу… Пользу… Но разве я сама не пострадала? – выкрикнула она.
– Ты пострадала? – прищурилась Люси.
– Да, я! Я…
Горло Мила сжали спазмы. У неё началась тихая истерика. Люси увела её в дом, с помощью служанки уложила в кровать. Хозяйка «Ночной фиалки» была до того заботлива, что самолично напоила Милу чаем. Невкусный чай обладал поразительным эффектом. Миле вдруг стало спокойно и хорошо, в груди разлилось тепло, веки налились тяжестью. Голова стала лёгкой. Мила сладко задремала.
В таком состоянии её застала вернувшаяся Сана.
– Ни с кем не познакомилась? – сладко зевая, спросила Мила.
– Нет, – ответила Сана.
– А я купалась, – произнесла Мила и уснула.
Сана зевнула. Она тоже захотела спать. Сана легла в постель, но сон не шёл. Перед закрытыми глазами витал образ Зачари. Сана удивлялась себе. Впервые она думала о мужчине как о мужчине. Да что там – представитель противоположного пола впервые занял её мысли.
Все её мысли вытиснились
