пулей проткнули!
Придорогин вышел из кабинета:
– Кто тебе сказал, что твой суженый пулей пробит? Его орденом наградили, дура. Он, может, в Москве сейчас товарищу Калинину руку пожимает…
Фроська заскулила тогда:
– У моря он лежит, ранетый, пулей пробитый.
– Откуда у тебя эти данные?
– Гадание показало.
– На чем ворожила, на бобах али на кофейной гуще?
– На огне колдовала.
– Обманул тебя огонь. И пора избавляться от предрассудков.
А теперь оказалось, что Фроська права. Ворожбу ее всерьез принять нельзя. Но как могла узнать эта рыжая стерва о ранении Порошина? Кто ей сообщил, что он лечится в Ялте, у моря? Если она связана с преступным миром, знала все время о местонахождении оперативника, то тогда и тяжелое ранение его может быть не случайным, а по наводке или болтливости девицы. Все это надо проверить, нельзя терять бдительности.
Мысли эти вселили уверенность в начальника милиции, и он зашагал бодрее к паромной переправе. Ходить по городу ночью в одиночку он не боялся. Много можно увидеть интересного. Вот и сейчас – первым встретился нищий Ленин. Он тащил, крадучись, бревно на плече. Такая уж у него мания: бревна ворует. Мимо прошел со своей невестой Леночкой подручный сталевара Григорий Коровин. Вроде хороший парень: Порошин его подстрелил нечаянно, а он даже не жалуется.
После переправы на правый берег реки Придорогин несколько растерялся, ночная темь стерла прежние ориентиры, он не знал, как пройти к дому Меркульевых. В сумерках раздался выстрел, в небо взлетела осветительная ракета. Она описала дугу и упала с шипением в огород, мимо которого проходил начальник НКВД. Все было ясно. Недавно на аэродроме похитили ракетницу. Скорее всего, это дело рук озорника Гераськи Ермошкина. Балуются подростки. Только они могут додуматься: вскрыть картонный патрон, убавить пороховой заряд, чтобы осветительная ракета не взлетала высоко, не сгорала полностью в воздухе, а падала на землю. Так вот они, мальчишки, во всех городах обстреливают вечерние танцплощадки из украденных ракетниц. Падает осветительная ракета в толпу танцующих – и сколько визгу, крику! Но ведь опасно озорство это, ожоги могут получить люди, пожар может возникнуть.
Придорогин совсем заплутался между избами и огородными плетнями. Но встретил двух девочек-хохотушек, обратился к ним за помощью:
– Доченька, как мне пройти к дому Меркульевых?
– А мы проводим вас, дяденька.
– Спасибо, милые. Как вас зовут?
– Груня Ермошкина.
– Вера Телегина.
– А я Придорогин Алексан Николаич, начальник НКВД.
– Вы Фросю заарестуете?
– Нет, я письма ей несу от жениха.
– Я знаю его, – похвасталась Верочка Телегина. – Я ему пельмени приносила в больницу.
В доме Меркульевых светились два горничных
