лишь трогательно и немного забавно.
– Леди Рейс, вы очнулись? – Он искренне обрадовался. – Как вы себя чувствуете?
Я задумалась. Точнее всего мое состояние описывал бы ответ: «Как человек, по ошибке угодивший в сумасшедший дом», но едва ли такие слова будут здесь уместны.
– Благодарю, – прохрипела я и поморщилась. – Уже лучше. Просто закружилась голова.
Я попыталась встать с диванчика, на который меня, очевидно, перенесли. Доктор с готовностью подал мне руку и помог сесть.
– Вам нужно отдохнуть. Сразу же станет лучше, вот увидите.
– Спасибо, доктор Абрамс.
Такой тягучий голос невозможно спутать ни с каким другим.
Я выпрямилась и, сдув упавшие на лоб прядки, посмотрела на Таркера. Тот стоял у окна и изучал сад за стеклом. Казалось, его нисколько не волновал произошедший со мной инцидент.
Аромат вербены испарился. Я уже не была уверена, что ощущала именно его, а не что-то другое. Зато до меня донесся резковатый запас спиртовых настоек. Его перебивал нашатырь, лежащий на столе рядом с тремя непонятными пузырьками.
Доктор, словно подслушав мои мысли, кивнул и принялся собирать пузырьки в кожаный чемоданчик.
– Побольше гуляйте, леди Рейс, и поменьше нервничайте, – сказал доктор Абрамс.
Мысленно я усмехнулась. В сложившейся ситуации его слова можно было принять за насмешку.
– Спасибо, – вежливо ответила я и облизнула сухие губы. – Я постараюсь.
Доктор вышел за дверь. Я решительно взглянула на Таркера и вновь открыла рот. Бесполезно, ни звука. У меня снова не получило рассказать о том, что я чужая в этом мире.
В глазах защипало, впервые с момента появления здесь стало по-настоящему страшно. Я наконец-то поняла, что все происходящее реально.
– Обморок, леди Рейс? Вы действительно думаете, что это выход?
Я вздрогнула от сарказма, прозвучавшего в голосе Таркера, и невольно выпрямила спину, будто готовясь к нападению.
– Простите, что вы хотите этим сказать? – настороженно поинтересовалась я и поморщилась.
«Простите» вырвалось у меня на автомате, будто эта фраза осела в памяти леди Рейс на уровне рефлекса. Мне подобная чопорная вежливость была вовсе не свойственна.
Таркер все еще стоял ко мне спиной. Белоснежная рубашка облегала сильные плечи, жилетка обрисовывала мощную широкую спину. Я невольно подумала, что не хотела бы столкнуться с Таркером поздно ночью в темном переулке.
– Не следует извиняться, – сухо ответил он.
О, значит, не одну меня раздражает эта светская вежливость!
Таркер отошел от окна. Не приближаясь ко мне, он опустился за письменный стол и принялся перебирать бумаги. Кажется, он что-то искал.
Его ладонь оттолкнула тонкий томик, и в памяти мгновенно возникла библиотека и стеллажи с книгами, уходящими под потолок. Женщина (нужно было спросить ее имя!) явно испугалась, когда
