он. – Все норм.
– Я видела много фотографий с подобными лестницами. Говорят, их строили короткими, но крутыми специально, чтобы вора можно было легко поймать. Я думаю, теперь Григорий Ильич понимает, насколько тяжело пришлось бы человеку тащить по такой лестнице ящик с бутылками. Максимум, на что бы его хватило, – одна тара за ночь.
– Чтобы меня уволили с работы, – задыхаясь, прокричал Кочкин, – и того хватит.
– Как знать, – продолжила Елена Николаевна. – Может, вы и правы.
Лестница сделала еще один оборот, и группа вышла на ровный пол. Они оказались в просторном тоннеле, где ключник мог идти во весь рост, а Кочкин – во всю ширь своего непропорционального тела. Здесь было необычно глухо. Потолок поддерживали деревянные опоры, стянутые железными обручами. Грубо обтесанные стены имели множество выступов и обвалов. Этот участок тоннеля напоминал старинную угольную шахту.
Елена Николаевна указала на части прогнивших перекладин и предупредила беречь головы. После лестницы группа перемешалась, и теперь ее замыкал Кочкин. Намотав на себя паутину, он был вынужден отстать. Елена Николаевна не стала его ждать, и, пока Кочкин ворчал и ругался, идущий перед ним Попов успел так отдалиться, что луч света перестал его доставать.
Через пару минут Кочкин содрал с себя всю паутину и встретился с новой проблемой: как удалить липкую дрянь с пальцев рук? Испытывая отвращение ко всему мерзкому, Кочкин решился на отчаянный шаг: принялся тереть ладонями о стены. Паутина быстро свернулась и отлипла. Избавившись от одной напасти, Кочкин осознал, что его никто не ждет и в тоннеле он остался один. В этот момент он услышал странный гул со стороны лестницы, зовущий его так же сладостно, как когда-то звала жена.
– Ко-очкин, – тихонько летело сквозь темноту. – Ко-о-о-чкин…
Григорий Ильич не шевелился. Его круглые поросячьи глазки всматривались в изгиб лестницы. Ему чудилось, будто ступеньки накрыл белый туман. С каждой секундой туман густел и поднимался, а голос становился ближе.
– Ко-о-очкин, – ласковый шепот настиг его сознание, и он окончательно поверил, что в тоннель за ним спустилась жена.
Наверное, переосмыслила сегодняшнюю ссору и пришла на его рабочее место, чтобы при всех извиниться. Дочь Гейкиной сказала, что он спустился в погреба по важному делу, и вот… она здесь.
– Иди ко мне… – протянул голос.
«Старая дура!» – проворчал Кочкин.
Он сделал шаг вперед и ударился о перекладину. Гнилое бревно вышло из паза и с грохотом упало на пол. Тотчас из образовавшейся дыры вылетели две летучие мыши. Кочкин охнул и припал к земле. Из него посыпались ругательства, доходчиво объясняющие, насколько он напуган. Летучие мыши скрылись в проеме лестницы. Кочкин тяжело поднял голову и обнаружил вокруг себя несколько больших костей. Когда он понял, что перед ним лежат человеческие останки, страх чуть не оставил его без сознания. Он вскочил на ноги и понесся догонять группу.
