Кочкин глянул через плечо и протянул ей руку.
Уже второй раз она заметила, с какой опаской он смотрит в тоннель, откуда они пришли. Что-то подсказывало Гейкиной, что возвращаться назад Кочкин хотел меньше всего.
– Вставай, Леночка, вставай! Нам нужно идти. Леня может курить и на ходу.
– И на бегу, – отозвался ключник.
Его голос избавился от уныния. Ключник был полон сил, будто только что проснулся.
– Думаете, вы сумеете меня переубедить? – Елена Николаевна распалялась на глазах. – Вы серьезно в этом уверены?
Она нависла над Кочкиным, как скала, а Григорий Ильич отошел назад и заворчал, бросая женщине упреки и претензии. Его голос только начал крепнуть, как вдруг из тоннеля донесся грохот.
Ключник выронил сигарету, Кочкин присел, а Елена Николаевна включила фонарь.
– Что это было? – первым заговорил Кочкин.
В лицо ударила волна теплого воздуха.
– Похоже на какой-то выхлоп, – произнес Леонид, вытирая лоб. – Вы бы связались с Машей…
Елена Николаевна вызвала дочь по рации. Она удостоверилась, что с ней все в порядке, после чего Маша ответила, что причиной грохота послужила дверь. Она не знала, по какой причине дверь захлопнулась, и открыть ее не может до сих пор. Тогда Елена Николаевна поинтересовалась, не возвращался ли Попов. Маша ответила отрицательно, прибавив, что сильно напугана из-за случившегося и хочет поскорее покинуть погреба.
Елена Николаевна еще сильнее захотела вернуться назад тем же путем, каким они сюда пришли, но тут за их спинами раздался сиплый голос Попова:
– Я так долго вас жду.
Все разом обернулись и увидели товарища, стоящего по другую сторону решетки. Попов был невозмутим. Зато все остальные члены группы замерли в растерянности. Первым из оцепенения вышел Кочкин:
– Макс, ты как там оказался?!
– Я не знаю, – ответил Попов.
Он взялся за прутья решетки и пожал плечами.
Елена Николаевна и до этого находила в нем какие-то странности, но сейчас Попов казался ей совершенно отшибленным. Слабоумным. Ей даже перехотелось спрашивать что-либо. Пока он щупал прутья, словно не понимая, что перед ним, Гейкина потянула за ручку. Попов перешел на их сторону и поднял глаза к потолку.
Елена Николаевна осмотрела его с ног до головы и нашла очевидные несоответствия. Шлем на нем отсутствовал, в волосах запутался ком паутины, лицо было перепачкано углем. Один сапог порван. На той же ноге была порвана штанина. Но больше всего ее поразило то, что у Попова отсутствовал фонарь. Он точно вернулся из клоаки, где его изрядно потрепало временем.
– Наверное, мы где-то пропустили развилку, – произнесла она. – Это далеко отсюда, Максим?
– Я не знаю, – ответил Попов, одаривая ее тем же недоуменным взглядом, что и она его.
– Макс, с тобой все в порядке? – поинтересовался
