избранным старостой, хоть назначение на должность не обошлось без протекции Вышеславского, считавшего его наиболее преданным учеником. Потому по каждому спорному вопросу устраивал настоящие дебаты.
– Раз у нас есть проблемы, мы не должны делать вид, что всё зашибись.
– Правильно, – поддержал Челноков. – Мы не страусы, чтоб бошки в песок прятать.
– Так иди к этому комиссару Коломбо и расскажи: дяденька милиционер, у нас тут такая жуть, что штаны вот-вот упадут. А он тебе: ах вы, засранцы, бесовщиной занимаетесь, так я вас закрою по статье изнасилование головного мозга.
– Ясен хрен, нет. Самим разобраться надо.
– Мы же всё-таки психологи, – поддакнул Лихушкин.
– Вот ты, психолух, и объясни нам, неразумным, – прицепился к нему староста. – В чём же это заключаются наши глобальные проблемы?
– Ты это и сам прекрасно знаешь, – ответила за него Лена. – При тебе вся эта лабуда началась, и не ты ли сам на Полякова наехал?
– Наехал. Его надо было на место поставить. Так это дело обычное.
– Ну да, заливай нам! Псих вышел из-под контроля. С катушек слетел! – крикнул Лёха.
– Никакой он не псих, – вставила Марфа.
– Потому-то ты, Марфуша, сама его боялась, – парировал Лихушкин.
– Я вообще трусиха, но девочкам это простительно.
– Наивность ты, а не трусиха. А психолог начинается со свободного от иллюзий взгляда на человека. Герман ещё на первом курсе говорил.
– Да помню я, на пропедевтике. Но Поляков не псих, а интроверт.
– Ясен чёрт, что интроверт. Но интроверты тоже разные бывают.
– Короче, теперь не знаешь, что от него ждать, – обобщила Лена. – У него же кинжал в кармане!
– Вот ужас-то! – воскликнула Нина.
– Не бойтесь. Я ему этот кинжал сами знаете куда воткну! – заверил Челноков.
– Но тут, коллеги, я позволю себе поддержать нашего доблестного вождя, – встрял Лихушкин. – Несмотря на своё вооружение и демонстративно агрессивное поведение наш бывший товарищ Поляков не представляет опасности обществу.
– Позвольте уточнить: на каких это фактах вы строите свою гипотезу, уважаемый коллега? – передразнил его «доблестный вождь».
– Извольте, сэр. Опыт многолетних исследований свидетельствует, что лузер и в Гондурасе лузер. Не секрет, что оружие – главный способ компенсации комплекса неполноценности. Пусть все посмотрят, что он теперь не просто хлюпик, а Джон Рэмбо с боевым ножиком. Короче, обыкновенные понты. А вот пустить его в дело у него кишка тонка. Так что бояться нечего, котята.
– Хорошо, если так, – с облегчением выдохнула Нина.
– На фига он тогда сбежал? – спросил Челноков.
– Ну, единого ответа на данный вопрос наука дать не может. Тут, как
