ощущая, что вместе с думами о судьбе Анилы, сидевшими в ее сердце острым шипом, там поселилась вторая заноза. Ей не давали покоя мысли о небольших и неопасных, на первый взгляд, но вместе с тем страшных ранах англичанина.
Молодой человек тяжело дышал, его лицо было покрыто бисеринками пота. Немного поколебавшись, девушка промолвила:
– Я схожу на рынок. Надо купить какое-нибудь лекарство.
– Хорошо.
Это слово он произнес на своем языке, но Ратна его поняла. Базары всегда жили своей собственной жизнью и в то же время были сродни ртути, откликавшейся на малейшее повышение градусов в атмосфере города. Они цвели красками, бурлили голосами, струились запахами, но все это в один миг могло куда-то исчезнуть, спрятаться, будто черепаха в панцирь, и явить миру закрытые лавки, пустые лотки, клубы пыли, клочки соломы и другого мусора, разметаемого ветром меж осиротевших торговых рядов.
Сегодня базар гудел. Буквально на каждом шагу обсуждалась победа Нана Сахиба. Было много разговоров о полном и беспощадном истреблении ферингов[64].
Ратна прошла мимо бледной, незаметной тенью, но услышала и узнала многое. Она купила сандал, куркуму и несколько неизвестных ей, но, как уверял торговец, очень действенных трав для лечения ран и настойку для снятия лихорадки. Девушка не знала, захочет ли англичанин есть, но все же принесла ему несколько лепешек-чапати и молоко в глиняном кувшине.
Пробравшись в развалины, Ратна увидела, что лицо раненого пылает. Она с трудом дала ему лекарство и безуспешно пыталась влить в рот молоко, а когда бинтовала ладони, приложив к ним траву, он даже не стонал.
Англичанин лежал, впав в забытье, а Ратна сидела, прислонившись к обвалившейся каменной стене. Из-за этого человека она лишилась возможности искать свою дочь, однако злиться на него не имело смысла. Оставалось ждать, когда он испустит дух или когда ему станет лучше.
Под вечер Ратна попыталась выйти, но быстро вернулась, увидев на дороге… гиену! Она прогнала животное, швырнув в него несколько камней, и пару мгновений стояла, потрясенная до глубины души. Гиена на улицах Канпура! В разоренном городе с почерневшими английскими бунгало без крыш, сгоревшими дотла казармами, вытоптанными садами и кладбищами, где могильщиками служили хищные птицы.
Когда она склонилась над англичанином, проверяя, жив ли он, его глаза вдруг открылись и он произнес:
– Я думал, вы ушли.
– Я не могу уйти.
– Но ведь я ваш враг!
Она покачала головой.
– У меня нет ни друзей, ни врагов, я сама по себе.
– Дайте мне воды.
Девушка выполнила его просьбу, и он, напившись, сказал:
– Мне стало немного лучше. Ваши травы помогли.
– К сожалению, я не могу позвать к вам врача-индийца, а белых в городе нет. Кто сбежал, а кого убили.
Он сделал паузу.
– Я знаю.
– А вы… почему вы остались? – задала вопрос Ратна,
Феринги (ференги) – иноверцы, чужеземцы; презрительная кличка англичан в Индии.
