пересек площадку, миновал перильца – я предупреждающе каркнул! – и продолжил свое стремительное движение над бездонной прорвой. Опомнившись, я шагнул следом, на обнаружившийся у самых ног ажурный, сплетенный из почти невидимых металлических нитей мост. Сквозь подошвы кроссовок, пятками ощутил ненадежное прогибание. Из чистого любопытства глянул вниз…
То есть я, конечно, ожидал, что будет высоко. Возможно даже, очень высоко. Страха высоты я прежде не знал, не цеплялся мертвой хваткой в поручни кабинки колеса обозрения – меж собой мы называли его «колесо оборзения», – не травил в кулек в самолетах. Оказывается, я попросту не представлял, как бывает высоко.
Земли видно не было. Ее застилали облака. Тот самый туман, в котором таяли очертания соседнего небоскреба. Равновеликого с тем, внутри которого мы путешествовали (между прочим, это была еще не крыша – мы вообще лифтами преимущественно спускались, а не поднимались) … И соединял их мостик из металлической паутинки.
Я коротко, по-бабьи, взвизгнул. Откачнулся назад, на площадку: какая-никакая, а твердь. На подгибающихся ногах отковылял к стене. В штаны не напустил, и то слава богу.
– Что с вами? – Он стоит над бездной и, вот же подлость, даже руками за бортики мосточка не держится. Как на проспекте, мать его! – Вам плохо?
– Мне замечательно, – сиплю я, исходя испариной, несмотря на общую холодрыгу и сильный, пробирающий до костей ветер. – Я в восторге… Всю жизнь, знаете ли, мечтал………
– Да бросьте, – говорит он сконфуженно. Явно ломает комедию. – Каких-то дохлых шестьсот саженей…
Чтобы успокоиться, мысленно делаю пересчет. Таблица умножения вспоминается с трудом. Тысяча… даже тысяча двести метров. Японцы, помнится, собирались возвести не то башню, не то домик высотой в километр.
– Мы что, в Японии?
– Помилуйте, разве в коридоре вам повстречался хотя бы один японец? – веселится он. – Ну разве что якут… В России мы, в средней полосе. Саратов – помните такой город? Там еще «парней так много холостых»[22]. Так вот это, – он тычет пальцем в мою сторону, – называется «Саратов-12», а то, куда вы отказываетесь проследовать, соответственно «Саратов-13». Может быть, вы верите в несчастливые числа? Смею утверждать как постоянный обитатель тринадцатого дома, количество неприятностей на единицу объема там не превышает общепринятых международных норм.
– Что же, иных путей сообщения вы не могли выдумать? – кажется, ко мне возвращается обычный сарказм.
– Чем плохо? – пожимает он плечами. – По свежему воздуху – он тут и вправду относительно свежий! – пешочком, топ-топ… Акрофобией… боязнью высоты никто из нас отроду не страдал, да и тропинка прочная, – он топает по ажурному донцу, и по всей конструкции катятся волны. – Танк можно было бы пустить, только габариты не позволят, а вот велосипед – запросто. Есть, впрочем, магнар… магнитопоезд. Но
Популярная в СССР песня «Огней так много золотых» (муз. Кирилла Молчанова, слова Николая Доризо).
