как связано со всем этим преждевременное разложение?
Я сделала другой срез кости – с самого верха нетронутой части голени, – прикрепила к нему бирку и запечатала. Если ступня так и останется неопознанной, попробую более точно определить возраст по гистологическим признакам. Вот только ждать результатов микроскопического анализа придется долго. Препараты для него готовятся в Шарлотте, в службе судмедэксперта, а невыполненных заказов там до чертиков.
Я уложила ступню в мешок, вернула ее сотруднику морга и продолжила работу. Этот день был как две капли воды похож на четыре предыдущих. Час за часом я сортировала трупы и части тел, исследуя самые сокровенные подробности. Не замечала, как уходили и возвращались другие сотрудники, не уловила момента, когда дневной свет в окнах высоко над нашими головами потускнел и перетек в сумерки.
Я уже потеряла всякое представление о времени, когда, подняв голову, увидела, что из-за штабеля сосновых контейнеров в дальнем конце пожарной станции вышел Райан. Он направился ко мне, и я подумала, что никогда еще не видела у него такого каменного лица.
– Как там дела? – спросила я, опуская маску.
– Чтобы в этом разобраться, нужно добрых лет десять.
Глаза Райана потемнели, под ними залегли круги, лицо было бледным – таким же, как лежавший между нами на рабочем столе кусок мертвой плоти. Эта перемена поразила меня до глубины души. Я не сразу поняла, в чем дело. Скорбела о людях, которых не знала при жизни, в то время как горе Райана было глубоко личным. Бертран был его напарником почти десять лет.
Хотелось как-то утешить, ободрить его, но я только и сумела, что пробормотать:
– Мне так жаль, что Жан погиб…
Райан кивнул.
– Тебе плохо? – негромко спросила я.
Желваки вспухли на его скулах, затем обмякли.
Я потянулась через стол, горя желанием взять его за руку… И мы оба уставились на мою окровавленную перчатку.
– Но-но, Квинси, только без рукопожатий!
Эта реплика разрядила обстановку.
– Я испугалась, что ты вздумаешь присвоить скальпель, – пояснила я, подхватив упомянутый инструмент.
– Тирелл говорит, что на сегодня твоя работа закончена.
– Но я…
– Уже восемь. Ты пробыла здесь тринадцать часов.
Я поглядела на хронометр.
– Встретимся в храме любви, расскажу о ходе расследования.
Затекшие спина и шея ныли, глаза саднили, словно в них насыпали песку. Я уперлась ладонями в бедра и потянулась, выгнувшись назад.
– Или же… – (Выпрямившись, я обнаружила, что Райан смотрит на меня в упор, многозначительно играя бровями.) —…Помогу расслабиться.
– Я засну, как только голова коснется подушки.
– Тебе нужно поесть.
– Господи, Райан, с чего тебя так заботит мое питание? Право, ты хуже моей
