style="font-size:15px;"> – Слушай, тамада! За это мы уже пили!
– Это мы за нашу победу пили. А теперь за то, чтобы румыны обосрались сами, даже без нашего участия!
– Воображения у замка не хватает, но логика всесторонняя – на грани философии, – многозначительно бросает себе под нос, но так, чтобы слышали все, Али-Паша.
Семзенис сдавленно хрюкает. Ему смешно.
– Ну, а ты, брат, как твои подвиги? – не отстает от Миши Гуменюк.
– Я тоже пришил одного. Но не сейчас, а давно. Во время апрельского обострения.
– Миша, валяй, наши брехуны друг другу и мне своими байками до смерти надоели! Расскажи про своего карлсона, – просит Тятя.
За столом одобрительно кивают головами. Убедившись, что стал центром внимания, Миша начинает:
– Ну, было дело уж после того, как полицаев под Гыской раздолбали, и перед тем, как сороченцев[8] постреляли. Согласительная комиссия уже работала, и Пологов с Когутом[9] ополченцев с городских застав выгоняли. В общем, дней за пять – семь до Пасхи случилось… Тогда ж, помните, какая ерунда была: вроде мир, а по окраинам из гранатометов и винтовок вовсю шмаляют. По заставам на южной окраине города «василек» работал… Что ни ночь – то цветомузыка! А на северной окраине сороченцы и другие полицаи в поле стоят тихо, но с горба за ними и от Варницы стреляют.
Один подонок от Северного микрорайона повадился стрелять, двух ребят ранил, а потом засек я его – на кране. Просто с винтовки загасить – далеко, у меня меткости такой нет, да и кабина железная: пробьет – не пробьет, зачем гадать? Не стали спугивать, подтянули крупнокалиберный пулемет, и я лично, как удостоверился, что цыпочка снова залез в гнездышко, сделал ему из кабины дуршлаг!
– Че… Чего-о? Друшляк, что ли?
– Мда, Федюня… Грамотей ты, однако! Вроде не бездельник, а в школе, видать, был двоечник. Как тебе только в дежурке журнал доверяли вести? – язвит взводный.
– Нормально я его вел! Этот, как его, дыр… дру… шлаг с тазом не путал!
– Помолчите, будет вам! Мишань, ну а дальше что?
– Ну, он, родимый, вниз и вытек. А кости, наверное, до сих пор там.
– Славно!
– Фу, какая гадость! – неожиданно выпаливает Федька.
– Что за барыня? От кого ждали, но не от тебя!
– Это он после купания стал такой восприимчивый.
– Да? А что там было?
– Как тебе сказать… Нырнул Кацап один, а вынырнуло их двое, – просвещает Мишу Гуменюк.
– Всех убью, кто будет ржать, дайте пожрать спокойно! – орет покрасневший Федор.
– Хватит на эту тему! Ша! – пресекает дальнейшие наезды Али-Паша.
Кацап действительно вчера здорово испугался утопленника. Мы пошли помыться и постирать. Пока я полоскал свою заскорузлую от чужой крови форму, Федя и Серега решили искупаться в реке основательно. За речным
Сороченцы – принудительно направленный правительством Молдовы на войну отряд территориальной полиции из города Сороки.
В. Когут и Г. Пологов – в 1992 году действовавший и бывший председатели Бендерского горисполкома.
