Я сижу в твоей комнате и читаю твои книги. Ты такая умная. В них столько всего.
– Приятно.
– Просто он не может зайти в твою комнату.
– Дамиан? Ты его видел?
– Да, сначала в этом черном зеркале, а потом в коридоре. Дамиан… Забавно. У него имя моей первой роли.
– Считается, от нее ты и сошел с ума.
– Я понял.
Потом молчали долго, а в трубке щелкало, словно мы были не в одном городе, а очень далеко друг от друга, три дня на поезде, и еще автобусом…
– Жозефина? Ты здесь?
– Да.
– Скажи… Ты ко мне не вернешься?
– Нет.
– Почему?
– Мне страшно.
– Мне тоже страшно. Но ведь ты любишь меня?
– Да, я очень сильно люблю тебя.
– Так почему же это не помогло?
– Я не врач и не священник. Я обыкновенный человек.
– Одни мои опекуны отдавали меня врачу. Он ничего не нашел. Сказал, что это они параноики. Они были очень верующие и увидели во мне дьявола. Врач сказал, что это их предубеждение из-за той роли… А священник… Я пришел к отцу Валентину, попросил помощи, все рассказал ему. И Дамиан пришел к нему, будто почувствовал… И он не помог. Ему не хотелось. Он радовался власти над нами. Дамиан нравился ему больше, чем я. С ним он вел долгие беседы о Боге и дьяволе. А я… я обыкновенный человек.
– Прости меня, Венсан. Но я не могу.
– Я понимаю тебя, милая. Но ведь ты любишь меня и всегда будешь любить?
– Да.
– Жозефина… а ты выйдешь еще потом замуж?
– Не знаю.
– Скажи «нет».
– Нет, не выйду.
– Жозефина, еще обещай, что будешь много путешествовать, тратить денег, поездишь по Африке на джипе, купишь книг, целую библиотеку, и драгоценностей. То, чего у нас не было.
– Обещаю.
– Ну ладно, пока.
– Прощай. Венсан.
– Прощай, Жозефина.
Утром Анна пошла брать газеты, потом на кухню, пить под них чай, и закричала; я подумала: мышь, одна у нас уже была; съела все крупы; мы ее поймали в клетку, пушистую, отнесли в зоомагазин; «ты чего орешь?» «нельзя, не смотри на это»; конечно, я выхватила из рук; там была фотография, а что на ней – и не поймешь сразу: Венсан выпрыгнул из окна. Огромные заголовки черным и красным, словно агитационные плакаты: мол, бросайте курить, бей буржуев. Ужасно. Это было окно моей комнаты. Всякие подробности: разбитое зеркало, разбитые вещи, одежда вся в краске… Мои родители мучили-мучили меня и бросили, потому что я молчала как партизан. Это была настоящая война, холодная и мировая. Кто я такая? Жена Венсана. Без детей, восемнадцать лет всего, а мне досталось огромное наследство. Я потратила его так, как обещала; сдала экзамены, окончила университет, получила свои кандидатскую и докторскую, побывала во всех странах по карте: на джипе, на яхте, на велосипеде; и у меня огромная
