style="font-size:15px;"> Я слышала это по жизни и от ровесника-студента, и преподавателя московского университета, просто коллег по работе и коллег, занимавших начальственные должности, и прочих знакомцев-незнакомцев… За сими словами, как правило, следовала месть, если ее можно было осуществить. Иногда – мгновенная, и какая-то мелочная и жлобская. Иногда, растянутая во времени и, словно, выжидающая момента, чтобы уколоть неожиданно и побольнее из-за угла: как нож в спину, за однажды произнесенное мною слово «нет»…
…Один преподаватель факультета меня очень разозлил. Помню, он подошел к моему столику в буфете, предварительно вежливо осведомившись, не помешает ли мне. Неожиданно разоткровенничавшись, похвастался, что недавно устроился сюда на работу.
(Кажется, он преподавал политэкономию).
Слово за слово, как-то незаметно, «выцыганил» у меня телефон моего московского дядьки, у которого я остановилась в ту летнюю сессию.
Вскоре, когда он позвонил, от его вежливости и обходительности не осталось и следа: настолько бесцеремонно начал приглашать меня в гости к себе то ли домой, то ли на дачу.
Короче, я его тут же послала. Вежливо, конечно. Намекнув ученому мужу, что нехорошо злоупотреблять служебным положением в корыстных целях.
– Что вы себе такое позволяете? Как разговариваете с педагогом? – тут же гневно обрушился он на студенточку.
– А вы что такое себе позволяете? – тут же парировала я откровенному мерзавцу и хаму.
– Ничего, вот заявишься ты ко мне сдавать экзамен, я тебе еще покажу…
– А я к вам просто никогда не приду, неужели вы не понимаете? – сказала я и рассмеялась.
Меня возмутило, как он быстро сорвался на «ты». Впрочем, чему удивляться…
– К счастью, есть и другие, приличные преподаватели, – добавила я в конце нашей «замечательной» беседы и повесила трубку.
А сама невесело вздохнула. Я тогда еще училась на третьем курсе, и мне был только двадцать один год. Но я уже начинала уставать от таких вот неожиданных наскоков представителей мужеского пола. Я уже тогда начинала сознавать, что, когда подобное «количество переходит в качество» – это становится некой данностью жизни, даже помимо моей воли и желания. И что отныне, засучив рукава, мне придется постоянно отбиваться от настырных особей, которые со своим охотничьим инстинктом засели в дремучих зарослях джунглей, и в любую минуту готовы броситься на яркое оперение…
…Однажды в харьковском зоопарке я остановилась у клетки со львом, залюбовавшись этим истинным царем природы. Как же он был красив и хорош, не смотря даже на жизнь в неволе и уже немолодые годы.
Я в долгом одиночестве наблюдала за ним. Лев был спокоен и невозмутим. Только временами глаза его загорались блеском и ноздри начинали вдруг трепетать. Он смотрел куда-то прямо перед собой. Я проследила траекторию его взгляда. Там, в глубине зоосада, под присмотром родителей вокруг клумбы с цветами бегала с визгом в ярких летних одеяниях детвора дошкольного
