я помогу, – привстала Лорен.
– Не стоит, – отказалась Рейчел.
– Как скажете.
Лорен заправила за ухо прядь белокурых с рыжинкой волос. Она была хорошенькой. Впервые приведя ее домой знакомиться с матерью, Роб едва не лопался от гордости. Примерно с таким выражением на розовом пухлом личике он приносил из приготовительного класса новый рисунок.
Из-за несчастья, постигшего их семью в 1984 году, Рейчел, по идее, должна была еще сильнее полюбить сына, но этого не произошло. Она как будто утратила способность любить, и так продолжалось, пока не родился Джейкоб. К тому времени у них с Робом установились безупречно приятные отношения, напоминающие отвратительный шоколад из кэроба[8] – стоит его лишь попробовать, и сразу понимаешь, что это просто неудачная, жалкая подделка. Так что Роб имел полное право отобрать у нее Джейкоба – она заслужила это тем, что недостаточно любила сына. Такова ее епитимья. Двести раз «Аве, Мария», и твой внук уезжает в Нью-Йорк. У всего есть своя цена, и Рейчел всегда приходилось расплачиваться полностью. Никаких скидок. Так же, как она заплатила за свою ошибку в 1984-м.
Роб уже успел рассмешить Джейкоба. Должно быть, боролся с сыном и за ноги подвешивал вниз головой в воздухе – так же, как некогда с ним самим возился Эд.
– А вот идет… щекотное чудовище! – крикнул Роб.
Волна за волной хихиканье Джейкоба врывалось в комнату, словно стайки мыльных пузырей, и Рейчел с Лорен рассмеялись тоже. Удержаться было невозможно, как будто щекотали их самих. Их взгляды встретились над столом, и в это же мгновение хохот Рейчел перерос в рыдание.
– О, Рейчел.
Лорен привстала со стула и протянула к ней безупречно ухоженную руку: раз в три недели по субботам ей делали маникюр, педикюр и массаж. Она называла это «временем Лорен». Каждый раз на «время Лорен» Роб приводил Джейкоба к Рейчел, и они шли гулять в парк на углу и ели бутерброды с яйцом.
– Мне так жаль, я знаю, как сильно вы будете скучать по Джейкобу, но…
Рейчел глубоко, судорожно вдохнула и, собравшись с силами, взяла себя в руки, как будто взбиралась на край скального утеса.
– Не говори глупостей, – потребовала она так резко, что Лорен вздрогнула и упала обратно на стул. – Со мной все будет в порядке. Это великолепная возможность для всех вас.
Она принялась составлять в стопку десертные тарелочки, небрежно соскребая объедки пирога в неопрятную и непривлекательную кучку.
– Кстати, – заметила она перед тем, как выйти из комнаты, – этого ребенка стоило бы подстричь.
Глава 4
Джон Пол? – Сесилия сильно, до боли, прижала трубку к уху. – Ты меня слышишь?
– Ты его вскрыла? – наконец заговорил он.
Голос у него был слабый и дребезжащий, словно у ворчливого деда из дома престарелых.
– Нет, – ответила Сесилия. – Ты же еще не умер, так что я решила, лучше не стоит.
