труппы.
– Кто? Фонтанж? – с наигранным изумлением переспросил Иван. – Да помилуй, ma chere, она отвратительно танцует! Впрочем, я преувеличиваю: танцует она недурно, но ее фигура ужасна. Вообрази – танцовщица с кривыми ногами! Как тебе это нравится?
– С кривыми ногами? – весело воскликнула Полина и громко, вызывающе рассмеялась.
Краем глаза она заметила, как «противники» недоуменно посмотрели в их сторону. Однако они тут же вернулись к прерванному разговору, и тогда Полина решила действовать дальше.
– Тем не менее, – лукаво промолвила она, – я слышала, что у этой Фонтанж много поклонников. В их числе небезызвестный граф Бутурлин.
– Что ж тут удивительного? – пренебрежительно возразил Иван. – Граф Бутурлин – дряхлый старикашка, и ему уже все равно, кривые ноги или прямые. Да и потом, – он сделал выразительную паузу, желая привлечь внимание противника к своим словам, – если женщина излишне доступна, вокруг нее всегда будет кружить воздыхатели.
– Я не совсем поняла, что ты имеешь в виду, – деланно изумилась Полина. – Что значит «доступна»? Что она со всеми подряд любезна и ласкова? Так что же в этом плохого?
– О, абсолютно ничего! – со смехом воскликнул Иван. – Напротив, это очень хорошо… для нас, мужчин. Ласкова со всеми подряд… Ты очень удачно выразилась, Полетт, хотя сама не понимаешь истинного значения своих слов.
– Прости, но не хочешь же ты сказать, что Фонтанж относится к числу женщин… Нет-нет, даже не хочу этого слышать! А вот и моя кузина, подбегу к ней, подожди меня, – и Полина упорхнула на боковую дорожку. Она хотела оставить мужчин одних: ведь не станет же Нелидов вызывать Ивана на дуэль в ее присутствии! А в том, что вызов теперь непременно последует, Полина не сомневалась: ведь Иван только что оскорбил приятельницу Нелидова.
Иван сложил руки крест-накрест на груди и медленно повернулся к Нелидову. Тот, в свою очередь, повернулся к нему. С минуту они молча смотрели друг на друга: Иван – с дерзкой, вызывающей улыбкой, Нелидов – то ли с хмурым, то ли с сочувствующим выражением лица. Наконец Нелидов глубоко вздохнул и приблизился к Вельскому.
– Итак, молодой человек, – с расстановкой произнес он, – я вижу, вы все-таки решили настоять на своем. Что ж, я вас понимаю. Задета ваша офицерская честь, и вы опасаетесь сделаться посмешищем в глазах общества. Однако уверяю вас, что этого не случится. Я не болтлив, и даю вам слово, что о нашем… небольшом инциденте в гримерной мадемуазель Фонтанж не узнает ни одна живая душа. Что же касается самой мадемуазель Фонтанж, то она ничего не поняла из нашего разговора – мы ведь изъяснялись по-русски. Поэтому, – он окинул Ивана строгим взглядом, – предлагаю вам успокоиться и обо всем забыть.
– Забыть?! – возмущенно вскричал Иван. – Но, позвольте, сударь…
– Да перестаньте вы кипятиться, – досадливо перебил Нелидов. – В самом деле, была бы причина! Чего вы добиваетесь?
