вновь по струнам ударяет рукой:«Браво, браво, тени! Пляс
Продолжайте
И внимайте
Песне, сложенной для вас!
В тишине спать сладко нам,
Как мышонкам по норам;
Но поднять и шум и гам
В эту ночь,
Помешать не могут нам!
Жить мы в мире не умели,
Дураки, мы не хотели
Гнать любви безумье прочь…
Так как нынче нам удобно,
Каждый скажет пусть подробно,
Как его вскипала кровь,
Как гнала
И рвала
На куски его любовь!»
Фридрих К. Д. Пейзаж с могилой, гробом и совой. Ок. 1836
И тощая тень, словно ветер легка,
Жужжит, выступая вперед из кружка:
«Подмастерьем у портного,
С ножницами и иглой,
Жил я; нрава был живого,
С ножницами и иглой;
Дочь хозяйская явилась
С ножницами и иглой,
И мое пронзила сердце
Ножницами и иглой!»
Хохочет веселых теней хоровод —
Сурово второй выступает вперед:
«Я Ринальдо Ринальдини,
Шиндерганно, Орландини,
Карла Мора, наконец,
Брал себе за образец.
Я ухаживал порою,
Как они – от вас не скрою, —
И в земных прелестных фей
Я влюблялся до ушей.
Плакал я, вздыхал умильно
И любовью был так сильно
С толку сбит, что спутал бес —
Я в чужой карман залез.
И беднягу задержали
Лишь за то, что он в печали
Слезы вытереть тайком
Захотел чужим платком.
С негодяями, ворами
Был упрятан я властями
По суду в рабочий дом,
Где томился под замком.
О любви святой мечтая,
Там сидел я, шерсть мотая;
Но мой дух в прекрасный день
Унесла Ринальдо тень».
Хохочет веселых теней хоровод,
В румянах выходит дух третий вперед:
«Царил я, бывало, на сцене,
Любовников первых играл,
„О, боги!” – ревел при измене,
Блаженствуя, нежно вздыхал.
Мортимер я был превосходный,
Мария была так мила!..
Но жесты я тратил бесплодно,
Понять их она не могла!
На счастье утратив надежду,
„Небесная”, – раз я вскричал —
И в грудь глубоко, сквозь одежду,
Вонзил себе острый кинжал».
Хохочет веселых теней хоровод,
Весь в белом выходит четвертый вперед:
«Я сладко дремал под профессора чтенье,
От сна отказаться мне было невмочь!
Зато приводила меня в восхищенье
Профессора скучного милая дочь.
Она из окошка мне делала знаки,
Цветок из цветочков, мой ангел земной!
Цветок из цветочков был сорван, однако —
Филистером тощим с богатой казной.
Тут проклял я женщин, богатых нахалов,
Чертовского
