из толпы и, держа в руках монету, произнес:
– Я заявляю, что этот эпирец по праву квиритов принадлежит мне и что я его купил этой монетой и этими весами.
Он постучал монетой по протянутым ему весам и отсчитал деньги. Краснорожий сгреб их и бросил в небольшой деревянный бочонок.
Подойдя к двум прижавшимся друг к другу рабам, бородачу лет пятидесяти и подростку лет пятнадцати, краснорожий ткнул плетью старшего.
– Это учитель. Голова его набита всякой премудростью грекулов[10]. Может читать, писать, считать; стихи сыплются из него, как из решета. И цена этому мудрецу – две тысячи сестерциев.
– Ого! – послышалось из толпы. – За старца-то две тысячи!
– Какой же он старец, Тит? – возразил краснорожий. – Он слышит и так же прекрасно видит, а зубы… Поднимись, взгляни сам.
Тот, кого назвали Титом, вскочил на помост и, подбежав к бородачу, привычным движением схватил его за подбородок.
– Зубы на месте, – подтвердил он, – но просишь много.
– Учителя теперь в цене танцовщиц идут, – заявил краснорожий. – Это раньше они дешевле цирюльника стоили. Ведь каждому хочется, чтобы его дети по-гречески лопотали.
С этими словами он щелкнул плетью.
– Две тысячи, раз!
Толпа молчала.
– Две тысячи, два!
– Беру я его! – выкрикнул Тит.
– Две тысячи, три! Уводи. Я запишу его на счет твоего господина Катона.
Когда Тит подошел к бородачу, тот еще крепче прижался к мальчику.
– Он у тебя строптивый, – протянул Тит. – А ты о пороке не объявил.
– Какой там строптивый! Просто еще неученый.
Краснорожий поднял плеть, и бородач отскочил, видимо опасаясь, что достанется и мальчику.
– Прощай, Андриск! – простонал он, спускаясь вслед за покупателем с помоста.
– Прощай, отец! – проговорил мальчик дрогнувшим голосом.
– А этот юнец, – краснорожий ткнул плетью в сторону Андриска, – взгляните, внук самого Пирра.
Толпа отозвалась на шутку одобрительным хохотом. Имя Пирра было известно каждому. Этот эпирский царь дважды побеждал римское войско и дошел до двадцатого милевого столба[11]. Но бледный подросток с дрожащими губами менее всего походил на родственника великого воителя. И цена ему не царская – двести сестерциев.
Отойдя к краю помоста, краснорожий щелкнул плетью.
– Раз, двести. Два, двести.
– Беру! – послышалось из толпы.
– Три, двести! Забирай внука Пирра. Он находка для твоей мастерской.
В толпе захохотали. Закрыв лицо руками, Андриск спускался с помоста.
Изгнанники
Море затихло и словно бы притаилось в ожидании новой бури.
Грекулы (буквально: гречишки) – презрительное обозначение греков римлянами.
Расстояние до Рима измерялось в милевых столбах. Римская миля соответствовала 1479 м.
