уходить.
– Кто вы такой? – спросил я.
– Я – никто, – ответил он, перехватив винтовку поперек двумя руками. – А ты… лучше не высовывайся лишний раз. Осталось мало времени.
Мало времени?
– Мало времени до чего?
Он молча развернулся и ушел. Я смотрел вслед удаляющейся спине в белом маскхалате – чем дальше этот человек уходил, тем меньше у меня оставалось надежды.
Я побежал за ним, догнал. Пошел рядом. Старки глянул на меня сверху вниз как на пустое место и не сбавил шаг. С каменным выражением лица он осматривал улицу. Горстке людей – Старки с товарищами – не по силам было повлиять на то, что творилось в городе, поэтому они просто делали задуманное, не обращая внимания на такую мелочь, как мое появление.
– Не бросайте меня здесь! Возьмите с собой! – Я схватил Старки за рукав и закивал головой в сторону удаляющихся грузовиков. – Здесь тысячи этих зараженных…
– Им недолго осталось. Они слабеют и болеют от холода, голода, от ран. Человек не может жить на одной воде…
– Вы не понимаете! – перебил я его. – Не понимаете! Есть другие, они…
– Я все видел, мальчик, – отрезал он, застегивая ворот – резкий порыв ветра бросил нам в лицо колючий снег. – Все зараженные делятся на две группы, да? Ты об этом хотел сказать? Я видел и тех, которые убивают ради крови, и тех, кому все равно, чем утолять жажду. И тем и другим нужно непрерывно пить: у них патологическая жажда психологического происхождения – полидипсия. Они не могут не пить. Только вот я одного не пойму, почему одно состояние получило два разных проявления…
И он замолчал, погрузившись в размышления.
– Вы поэтому здесь?
Старки только пожал плечами.
– А может те, которые охотятся на людей, еще до этого были, ну… плохими? Убийцами, преступниками?
– Может быть, мальчик. Но я сомневаюсь: не так все просто, – сказал он, глядя вслед грузовикам.
– Им нравится, понимаете, нравится убивать ради крови! Я же видел их, – быстро заговорил я. – Они охотятся, загоняют жертву. И они становятся все сильнее, а те, другие зараженные, слабеют. Разница между ними все заметнее. Слабые стараются держаться вместе, чтобы обезопасить себя. Я так думаю. Они собираются группами возле источников воды. Сильных гораздо меньше, они часто ходят поодиночке. У них сил столько же, сколько и в первый день, а может, даже больше.
– Те, которые пьют только воду, скоро начнут умирать от недостатка питательных веществ, от голода, – сказал Старки. – Черт! Знаешь, у скольких начались необратимые изменения в мозге из-за гипергидратации, перенасыщения водой?
– А другие?
– А что другие? – Пожал плечами Старки. – Они так могут жить очень-очень долго. Почти вечно.
3
– И что же мне делать?
Мой спутник пнул валявшуюся на снегу пустую банку из-под колы. В его взгляде читалась боль.
– Уходи. Чем быстрее,
