будет много таких, как мы. Да и не таких – тоже…
Он посмотрел себе под ноги; бросил взгляд на грузовики, подъезжавшие к следующему перекрестку.
– Почему на север? – быстро спросил я. От быстрой ходьбы изо рта шел густой белый пар.
– Инфекция лучше распространяется в тепле, – стал объяснять Старки, глядя на меня сверху вниз. – Вирусы дольше живут в воздухе, на почве, медленнее теряют активность, медленнее умирают, ясно?
– Не совсем. – Казаться дураком не хотелось, но я должен был выяснить, насколько серьезно Старки говорит со мной, попытается ли он объяснить, в чем дело.
– Биологический возбудитель болезни все еще опасен, понимаешь? Но на холоде он гибнет, не может долго жить без «хозяина».
– Через сколько он гибнет?
– Через несколько дней, через неделю, я не знаю точно.
Но ведь недели должно хватить, чтобы найти Фелисити, найти других людей, убедить их уйти со мной? Ведь чем нас больше, тем мы сильнее, так?
– Мы уходим из города.
Старки предлагал мне уйти с ними?
– Может, вы подождете, пока я найду Фелисити? Я быстро.
Он покачал головой.
– Я не могу взять тебя с собой. Извини, парень. Мне пора.
Я лихорадочно думал. Могу ли я вот так, сразу, забыть о Фелисити?
– Если вам нельзя ждать, то…
Я ведь даже не уверен, что Фелисити существует на самом деле. Вдруг я выдумал ее, как выдумал Анну, Дейва и Мини? В чем я вообще могу быть уверен, проведя в одиночестве двенадцать дней? Судя по взгляду Старки, он не особо мне верит. Это глупо – не воспользоваться шансом на спасение, выпустить единственную тоненькую ниточку, связывающую меня с нормальным миром, ради призрачной надежды отыскать девушку, которой может и не быть…
А если… если я найду Фелисити, вернусь, а на самом деле нет Старки? Но ведь все, что происходит сейчас, происходит по-настоящему? Я же не мог сам выдумать про возбудителя болезни? Я же прятался от выстрелов, слышал шум?
Я потряс головой, чтобы избавиться от наваждения, чтобы вернуть ясность мыслей. Нет, Старки существует на самом деле – вот он. И Фелисити существует на самом деле. И выбирать надо на самом деле.
– А можно я пойду с вами, прямо сейчас?
– Нет!
Я хотел было начать спорить с ним, уговаривать, просить, но Старки схватил меня за шиворот и почти оторвал от земли. Мне показалось, что он отшвырнет меня как котенка или заорет мне прямо в лицо.
– Найди нормальных людей, таких, как ты. И делай, что я тебе сказал: уходи с ними на север. Пойдешь за нами – пеняй на себя. Больше я тебе не помощник.
Я не стану вразумлять ребят, если ты вдруг покажешься им опасным.
– Поэтому мне нельзя с вами?
– Поэтому тоже. – И Старки отпустил меня.
Я понял, что люди на грузовиках не военные. Военные бы так не поступили. Американские солдаты не бросили бы меня. Военные не могут быть так одеты: да, они в форме, но
