в тепле, сытые и вполне довольные новым миром… Я пошел к Центральному парку.
6
Охотников, которых я искал, на прежнем месте не было. Рядом с бочкой валялись присыпанные ночным снегом пустые пластиковые бутылки и лежал разнесенный ветром седой пепел, но не было ни одного следа, ни одного отпечатка ноги.
Может, Фелисити подружилась с ними, и они ушли вместе? А если нет, то почему она не вернулась ночевать домой? На камере девушка выглядела здоровой, сильной, способной постоять за себя. Если ничего не случилось, она должна была вернуться домой. Я бы прошел сквозь огонь, воду и медные трубы, преодолел бы любые препятствия, лишь бы вновь оказаться рядом с семьей и друзьями, даже если от них остались только фотографии на стенах пустого дома.
Из поваленной на бок железной бочки высыпался пепел. Сняв перчатку, я прикоснулся к металлу: холодный, но все же не ледяной; наверное, огонь горел до утра и потух всего несколько часов назад. Ногой я пару раз перекатил бочку, чтобы пошевелить черно-серое содержимое, и заглянул внутрь: в золе тлело несколько красных угольков. Захотелось взять их с собой – пусть согревают, пусть дают надежду в пути, но я не стал: если «хорошие» охотники вернутся, им они понадобятся больше.
Может, у охотников, гревшихся возле бочки, просто кончились вода и горючее, и они отправились на поиски – тогда они скоро вернутся. Или, скорее всего, они нашли другое подходящее место и обосновались там, потом перейдут на новое. Что бы с ними ни случилось на самом деле, здесь мне было нечего делать.
Я бросил на «стоянку» прощальный взгляд и пошел на восток, прямо по солнцу. На выходе из парка, пробираясь через густые кусты, я наткнулся на неподвижное тело. Человек будто заснул, укрытый снежным одеялом, и видел вечный сон. Я медленно приблизился к нему и вдруг увидел пятна крови – меня тут же чуть не вырвало. Ногой я перекатил тело на спину. Лица было не разобрать – над ним потрудились грызуны, скорее всего, крысы.
Нет, никогда, ни за что я не допущу, чтобы моя жизнь закончилась вот так!
Я держался следов протекторов побывавших здесь грузовиков: они оставили на девственно-чистом снегу глубокие черные борозды, обнажившие покрытый пеплом асфальт. На углу Пятой авеню, под навесом отеля «Плаза», я остановился. Следы шин уходили на юг и терялись вдали. В северном направлении дорога была завалена обломками насколько хватало глаз. Из-за непрестанно сыплющего мелкого снега видимость ограничивалась пределами квартала.
Сегодня выдался неудачный день для поисков, и меньше всего мне хотелось ночевать где-нибудь на улице. Нужно было найти теплое, надежное укрытие.
Через дорогу мрачной глыбой на белом фоне выделялся Пулитцеровский фонтан, заполненный черной жижей. Снег повалил еще сильнее. У меня занемело лицо, начали промерзать ноги. Я и так постоянно боялся, что могу пропустить чье-нибудь приближение, а из-за сильного ветра этот страх только усилился.
Вход в «Плазу»
