Развалины ощетинились рваной арматурой и битым стеклом.
У меня было три варианта: оббежать преграду по полному опасностей Центральному парку, сделать круг и через квартал или два вывернуть на восток, чтобы с большой вероятностью уткнуться в очередной завал, или развернуться и бежать назад.
Я оглянулся. Преследователи на пару мгновений остановились – я еле-еле успел пересчитать их – и снова побежали, только теперь гораздо быстрее. Двое свернули на боковую улочку.
Раздумывать было некогда. Я перебежал через дорогу к Центральному парку. Внутри виднелось кирпичное здание с белыми деревянными рамами. Оно очень напоминало самую настоящую, а значит, надежную крепость, с башнями по бокам, высотой в четыре или пять этажей. Ко входу вели полтора десятка ступенек. Атака не коснулась его.
Справа от меня была кирпичная колонна с позеленевшей от времени медной табличкой «К зоопарку и кафетерию»; прямо от колонны шла вниз лестница. Я ухватился за железные перила и быстро-быстро стал спускаться по скользким ступенькам, стараясь не упасть. Перебежав через небольшой пятачок, я оказался у подножия лестницы, ведущей к массивным деревянным дверям кирпичного здания. Мне было страшно и очень холодно. Снег сменился ледяным дождем. Я оказался не в то время и не в том месте.
Даже если удастся оторваться от охотников, найти убежище до наступления темноты у меня вряд ли получится. Мои преследователи пока еще не свернули в парк – я видел их наверху, но медлить было нельзя: от «Плазы» они уверенно шли по моим следам, так что скоро будут здесь. Надежда только на то, что дождь немного смоет следы…
Я взбежал по лестнице к наполовину застекленным дверям. Заперто. Я замер и прислушался. Топота слышно не было, но зато я прекрасно видел, что охотники вот-вот поравняются с тем местом, где я свернул в Центральный парк. У меня оставалось от силы две минуты. Может, получится разбить стекло и изнутри открыть дверь? Я приложил руки лодочкой к глазам и приник к стеклу, пытаясь рассмотреть, что там внутри, но было темно, как я ни щурился и ни старался различить хоть что-нибудь.
Я видел только отражение своих собственных широко открытых неподвижных глаз в черном стекле. А потом глаза моргнули – но я-то не моргал. Я видел не отражение: изнутри на меня смотрел другой человек!
7
Девушка!
На кармане рубашки я прочитал имя – Рейчел. Наверное, она была моего возраста, только совсем невысокая и худенькая. Она смотрела, как я стучу в дверь, умоляя впустить меня. Смотрела, не шевелясь, но взгляд ее не был пустым – в нем сквозил испуг. Она не была заражена. Мне удалось найти еще одного нормального, живого человека, такого же, как я!
Конечно, девушка боялась. Вполне возможно, что со времени атаки она не видела ни единой живой души. А может, совсем наоборот: она возглавляла группу выживших и не хотела подвергать их опасности, впуская чужого. Видок у меня был что надо – кто угодно перепугался бы, да что
