Кирыч.
Раньше я не замечал у Кирыча способности смешивать яичницу и божий дар. Какое отношение имеет злосчастная кружка к его сестрице? И где мое место в его светлом будущем?
– Внимание! – сказал я, вставая, – То, что я с тобой, сиротой, живу вместе, не считается? Я – так себе, декорация? Говорящая мебель?
– Комод с сиреной, – хихикнул Марк и на всякий случай прикрыл голову руками.
– Значит ты у нас от СПИДа намерен окочурится?! А где ты его возьмешь? Не собралась ли сирота на панель? Сестра послала к чертовой бабушке! Очень большое горе! И спасибо ей! Пора бы забыть эту историю! Ей уже двадцать лет.
– Пятнадцать, – поправил Кирыч.
– Какая разница! – клокотал я вулканом, – Скажи, кто Кларе помог, когда ее благоверного чуть в тюрьму не посадили? Денег на взятку дал брат-извращенец. Ведь, не отказалась. Если она вся такая высоко моральная, то почему не отдала их бездомным детям. Взяла ведь и даже спасибо не сказала.
– Клара письмо написала.
– Ага! А проехать пару остановок на метро и сделать это лично карле было некогда.
– Может мне бюллетень взять? – сказал Марк.
– Возьми себе гроб, – от всей оплеванной души посоветовал я.
День не удался. Мир рушился на глазах. Кирыч терзается одиночеством и собрался умирать от СПИДа. Марку наплевать на все, что не касается его самого. Мы чужие.
Не зная куда девать свое горе, я заметался по коридору и, наткнувшись у двери на картонную коробку, пнул ее изо всех сил.
Нога пробила картонную стенку и коробка жалобно звякнула.
– Я сегодня в «Доме» сервиз купил, – сказал Марк, – На 12 персон. Серия «Небеса»
Последующие изыскания показали всю силу моей ярости. От сервиза в живых остался только один предмет.
– Ты посмотри, – сказал Кирыч, вертя удароустойчивую посуду перед моими глазами, – Она одна не разбилась!
Чашка была большая. Без рисунка. Любимого марусиного цвета – истошно лазурного.
– Надо же?! Уцелела, – сказал Кирыч.
Он подошел ко мне примирительно ткнулся в мой лоб сухими губами.
Глаза заволокла пелена. Я завыл.
– Ой, бедные мы, бедные, – в унисон запричитал Марк.
Перламутровая Зинаида
Слеза была большая, как жемчужина. Она застыла на щеке, словно раздумывая, то ли ей начать испаряться прямо здесь, то ли продолжить бороздить персиковую пудру.
– Девочки, как жить? – воскликнула Зинаида и промокнула влагу платочком с завитушкой «Z» в уголке.
За окном уже занималась заря, а мы все никак не могли привести в чувство суперзвезду ночной Москвы. Точнее, то, что от нее осталось. Белокурый парик съехал на затылок, под глазами – черные круги от туши.
– Зиночка, бедненькая, не плачь! – булькнул Марк, уже сам готовый забиться в истерике.
