на тенор, а затем, быстро перебрав все женские регистры, завыла пожарной сиреной. Если так пойдет дальше, то оставшуюся часть воскресенья мы проведем за приемом делегаций взбешенных соседей.
– Зинка! Прекрати орать! – потребовал я.
Кирыч покраснел. Зинка, как герпес, – всюду оставляет свой след. Околдовала даже Кирыча с его герметично упакованными эмоциями. Додумывать, чем это может обернуться, я не стал. Лучше уж переключиться на что-нибудь забавное. С внутреннего на внешнее, например.
В отличие от Зинаиды, умудряющейся даже в критические дни выглядеть с претензией на Голливуд, Кирыч редко на что-либо претендует. Вот и сейчас он был похож на персонажа из фильма про сермяжную жизнь: белая майка, не скрывающая волосатого бюста и трусы до колен. Рядом с ним Марк, облаченный лишь в короткий халатик, казался ряженым ко дню рождения герцога Букингемского. Раздумывая об обычаях английских аристократов, я вдруг понял, почему меня так знобит. Для встречи дорогой гостьи я выбрал нерядовой костюмчик. На мне были только пошлые розовые тапочки с помпонами, конфискованные у Марка за неимением собственных. «Ого!» – сказал себе я и, посмотрев на ситуацию философски, оставил попытки связать ноги таким узлом, чтобы чресла не бросались Зинке в глаза.
– Не мой ли домашний наряд «от Адама» расстроил вас, сударыня? – спросил я, приседая в церемонном книксене.
Зинаида отняла платок от глаз и непонимающе захлопала оплывшими ресницами.
– Не видишь, что я без штанов?
Кажется, Зина и впрямь только сейчас разглядела, что я голый. «Уж, конечно, с крепышами, которые отплясывают в „Макаке“, мне тягаться нечего», – обиженно подумал я. Никакого уважения к чужому самомнению.
Я решительно прошел в спальню, напялил тренировочные штаны и вернулся на кухню с твердым намерением прекратить тягомотину. Но было поздно. Зинка умеет добираться до критической черты, но никогда ее не перешагивать.
– Дело вот в чем, – сказала Зинка, встречая меня светлой улыбкой, – Мне надоело работать.
От злости у меня начало темнеть в глазах.
– Ты хочешь сказать, что явилась среди ночи только для того, чтобы сообщить, что уходишь на пенсию? – заклокотал я, – Иди пожалуйста! Сколько ты уже по клубам скачешь? Лет десять? Наверняка накопила на покойную старость
Я едва удержался от соблазна схватить Зинку за грудь и трясти до тех пор, пока у нее не отвалится голова.
– Выступила плохо, да? – сказал Марк и понимающе поглядел на дыру в замшевой юбке.
– Ах, это? – отмахнулась Зина, – Это я за забор зацепилась. У вас перед подъездом жопная тьма. Никакой заботы об одиноких девушках…
– …которые вынуждены по ночам зарабатывать себе на жизнь, – ядовито сказал я и тут же подумал, что если я и дальше буду продолжать в таком же духе, то не позднее как сегодня, из меня выколотит остатки самомнения актуальный
