стороны, жилье у меня есть, не нужно напрягаться по поводу служебной квартиры.
Эта – третья – сторона и стала, видимо, решающим аргументом.
– Смотри, Петрович! – сказал директор. – Пропьешь лопаты – выселю к хренам собачьим.
Тут он что-то вспомнил и хищно напрягся:
– Та-а-ак! А ты ведь у нас в злобных неплательщиках…
– Был, – покаянно сказал я и даже понурил голову, – но начал исправляться. Первый платеж произведен.
Директор перезвонил бухгалтеру, потом приказал принести какие-то ведомости, долго изучал и сказал:
– Ну-ну…
Чтобы окончательно задобрить работодателя, пришлось написать заявление, по которому половина зарплаты автоматически уходила на погашение долга.
В результате дворником я стал, но свободного капитала должно было хватить только на удовлетворение основных нужд. А нужно было одеться, купить кое-какие материалы… да и дом слегка обставить не мешало бы.
Пораскинув мозгами, я отправился в гастроном.
Бригадир грузчиков раза три осмотрел меня, прежде чем ответить.
– Не понял, – сказал он, – это прикол такой, да?
Я был вынужден внутренне с ним согласиться. По сравнению с бригадиром и его дюжими парнями выглядел я несколько смешно. Но внешне изобразил бравость и готовность к проверке боем.
– Я жилистый! Ты испытай меня, командир!
«Командир» ему понравился. Грубая лесть – что может быть приятнее для скудного духом и умом?
Полдня я таскал ящики от грузовика в подсобку. Не знаю, куда отправилась душа Петровича, который наградил меня таким изношенным телом, но икалось ей в тот день изрядно. Последний ящик я тащил почти на ощупь – перед глазами плясали красные тени. Даже бригадир впечатлился моим трудовым героизмом.
– Хорош на сегодня, – сказал он почти уважительно. – Держи зарплату.
И сунул в руки пакет с чем-то тяжелым. Я с трудом кивнул и, по-прежнему ничего не разбирая перед собой, осторожно выбрался на улицу. Присел на бордюр и на ощупь определил – в пакете бутылка. Сначала была мысль вернуться и потребовать деньги, но… ее тут же сменила идея получше. Я отнес бутыль домой и рассмотрел ее. Это оказалась ярко-красная жидкость марки «Радость алкаша». Припрятав бутыль, полежал немного, приходя в себя, и занялся дыхательной гимнастикой. Дворником я начинал трудиться только с завтрашнего утра, но сегодня меня ожидало еще одно дело.
После гимнастики принял душ, снова пожелал душе Петровича всяких неприятностей и завалился спать. Проснулся, когда за окном было уже совсем темно. До покупки часов было пока далеко, и я осмотрел улицу, чтобы сориентироваться по времени. Удовлетворенно хмыкнул: ларьки как раз закрывались. Память прежнего хозяина подсказывала, что вот-вот стукнет одиннадцать, и торговля спиртным замрет в летаргии
