по земле мутными волнами. На горизонте шевелились-ворочались пыльные тучи – новые силы собирались в Белой степи.
Множество лиц было вокруг. Мы молодые, сильные, – как бы говорили они, – у хунну десять тысяч воинов, а нас в пять раз больше!
Вот что увидел в тот день Ашпокай. А еще Атью. Стройный Атья на чужой кобыле паршивой масти, а с ним – волчата, все четверо, пешие, косматые, серые от пыли.
– Всех привел? – Михра обнял серьезного Атью. – А где твой тур?
– Отобрали его, – ответил Атья спокойно. – Взамен дали эту кобылку. Сказали – по богатырю и кляча. У волчат моих лошадей совсем отобрали.
– Это кто тут такие порядки навел? – нахмурился Михра.
– Кто-кто… Малай – известно кто…
– Мала-а-ай? – протянули разом Инисмей и Соша.
И тут же Ашпокаю среди пестрых плащей и лисьих шуб померещились обвислые усы и обрюзгшее рябое лицо. Померещились и тут же исчезли.
– А что же Павий? – спросил Атья отчего-то тихо.
– Кончился, – вздохнул Инисмей, – нет больше Павия.
Помолчали. Атья отвернулся, размазывая по щекам черную пыль, которая вдруг стала солоноватой кашицей.
– Где же вы стоите? – спросил Михра, когда горячее, горькое ушло из горла.
– Да тут недалеко наш костер, – махнул Атья. – Вы посмотрите – здесь мой род… все, кто уцелел.
Они подъехали к невысоким шатрам, поставленным полукругом. Здесь бродили стреноженные кони, крупные, белогривые, – таких Ашпокай видел только раз, на речном зимовье.
Возле костра сидели мужчины – крепко сбитые, кряжистые пастухи с холмов. Пили они пьяное кислое молоко. Молодых волков пригласили сразу же и налили по полному черпаку.
– Я теперь над нашими волчатами воевода, – говорил Атья, вытирая желтые жирные «усы». – Ты, говорят, их с собой привел – ты с ними и управляйся.
Мальчишки тут же в пыли затеяли борьбу. Двое сцепились, словно молодые медведи, ухватив друг друга за пояс, и вот один покрепче сделал подножку и потянул второго вправо. Тот взвизгнул, уперся жилистыми черными ногами в песок и устоял.
– Хороши у тебя воины, – усмехнулся Михра. – Жалко, придется оставить их здесь, в стойбище.
– Свое еще навоюют, – сказал Атья деловито. – Драться они горазды.
Второй мальчонка вдруг нырнул под руку первому и легко опрокинул его на землю.
– Сегодня, говорят, приедет паралат, – произнес кто-то из сидевших мужчин. – Прямо из царского куреня мчится. Как он скажет, так и будет!
– Нечего его слушать! – крикнул другой, разгоряченный аракой. – Сейчас же сниматься да к врагу идти! Псы-то долго думать не будут.
Заспорили, закричали. Тут только Ашпокай заметил, что нет возле костра стариков, которые могли бы рассудить спор. Все мужчины были молоды и злы, как быки.
Ашпокай спросил Атью, отчего так, и тот рассказал, как хунну
