ребенком поедет.
Естественно, у меня не было выбора – я при всех пообещал ей, что не попрошусь на Прибалтийскую железную дорогу… Потом она так же падала перед всеми, кто был в списке до нее, ей обещали, и она действительно получила в итоге это место, но обманула всех и не поехала в Прибалтику. А я заходил на распределение, не готовый что-то выбрать. Руководил комиссией один из тогдашних заместителей министра железных дорог СССР. Ярый антисемит, как было нам всем известно.
– Ну что, – спросил он меня весело, – выбрали себе что-нибудь?
Я молчал. Передо мною был список из примерно семидесяти точек на карте громадной страны, и я чуть не заплакал, понимая, что не знаю, что выбрать. Что ждет меня здесь? А здесь?.. Строчки начали расплываться перед глазами…
И вдруг я вспомнил замечательную повесть Александра Куприна «Юнкера», в которой главный герой Алеша Александров, заканчивая Третье юнкерское имени императора Александра Второго пехотное училище и набрав хороший балл для того, чтобы выбрать себе престижный полк для дальнейшего прохождения службы, тем не менее закрывает глаза и наудачу тычет в лист пальцем. И попадает в никому не известный Ундомский пехотный полк.
Я тоже решил сделать так. Взял ручку, зажмурился и ткнул в список. Острие шариковой ручки попало прямо в строчку «Азербайджанская железная дорога».
Я вздохнул и громко озвучил свой вынужденный выбор:
– Азербайджан!
Заместитель министра внимательно посмотрел на меня.
– Почему Азербайджан? Вы азербайджанец? – спросил он.
И я увидел, как ему передают мое личное дело…
Я внутренне сжался – в те годы я еще не мог смело и открыто называть свою национальность. Слово «еврей» в те годы было чуть ли не ругательным. Власть все делала для того, чтобы сами евреи стыдились своей национальности… Потому сказать: «Я – еврей!» было не очень просто. И я начал что-то рассказывать начальнику про то, что мои родители живут в Крыму, а там Приднепровская железная дорога, но на нее нет распределения. Заместитель министра усмехнулся:
– Для нас, молодой человек, нет преград. Хотите, отправим вас на Приднепровскую?
Я оцепенел от восторга. Это было бы большой удачей! Ведь тогда я был бы недалеко от родителей, а может быть, и смог попасть на работу даже в сам Симферополь!
– Конечно, – ответил я. – Очень хочу!
Но в это время большой начальник открыл мое личное дело. И в одну секунду лицо его стало каменным. Было видно, что он увидел слово «еврей» в пятой графе и прямо на глазах начинал меня ненавидеть.
– Нет уж, – презрительно сказал он. – Езжай (сразу на ты!) в Азербайджан!
Так я и оказался в Азербайджане, о чем теперь совершенно не жалею. Ведь я прожил там, помимо положенных железной дороге трех лет, еще три – работал в республиканской газете, в Союзе кинематографистов…
Так
