Григорьевич. – Пока ты будешь находиться здесь, в доме. Приказано не выпускать.
– Кем приказано?
– Валькирией.
– Где же она, Валькирия?
– На тризне, – был ответ.
– Понял… Она в пещерах? Там, внизу? – Русинов заволновался. – Понимаешь, ее могут лишить волос! Я должен идти туда!
– Пока ты должен есть и спать.
– Но у Ольги отрежут космы!
– Это меня не касается! – Старик подал ему старый рабочий халат. – Вот тебе одежда. В доме тепло.
– Но это касается меня! – воскликнул он.
– И тебя не касается, – отрубил пчеловод. – Все произойдет так, как должно произойти. Кого и чего лишать – промыслы не наши.
– Я все равно уйду! – не сдержался Русинов.
– За стол! – приказал старик. – Здесь нет твоей воли.
Русинов осознал, что задираться не следует, и, натянув халат, сел к столу, накрытому как в хорошем дорогом ресторане: хрусталь, мельхиор, вкусные на вид и изящно разложенные на фарфоре блюда.
– Когда ты в последний раз ел? – спросил преображенный пчеловод.
– Не помню, – отозвался Русинов. – Я потерял счет времени…
– В таком случае сначала выпьешь этого напитка. – Старик налил полный фужер янтарной густой жидкости. – Это старый мед с лимонным соком. Нужно восстановить функции желудка.
Русинов потянул фужер к губам, намереваясь выпить залпом, – во рту чувствовались горечь и сухость, – однако Петр Григорьевич звякнул вилкой.
– Не спеши!.. Сегодня не простое застолье, а тризна. Следует соблюдать ритуал. Пусть же имя Вещего Зелвы всегда греет наши уста! Пусть его мужественный дух вдохновит нас к подвигам. За память о Зелве!
– Но погиб… Страга, – заметил Русинов, смущенный речью старика.
– Зелва был Страгой Запада, – объяснил Петр Григорьевич. – И погиб раньше. Его задушили струной гавайской гитары.
– Я знаю только этого Страгу… Его звали Виталий.
– Это был Страга Севера. Ты еще много чего не знаешь… Выпьем за Вещего Зелву!
У Русинова язык не поворачивался называть старика по имени и отчеству – слишком они были разные теперь – развеселый, бесшабашный пчеловод и этот человек, ничего с ним общего не имеющий, если не считать облика. Он выпил приятный на вкус и обволакивающий горло мед.
– Скажи мне… Кто он был – Зелва? Если можно мне знать?
– Зелву ты обязан знать, – проговорил старик, расправляя усы. – Это был Вещий Гой, сильный человек и глава рода. Среди изгоев он жил как цыганский барон.
Похоже, выпитый стариком мед слегка начал размягчать его тон. Русинов тоже ощутил легкое головокружение: напиток всасывался в кровь уже во рту…
Пчеловод взял другой графин и снова наполнил фужеры до краев, теперь уже темной, ядреной медовухой.
– Страгу Севера ты знал и должен быть благодарен
