раз думаю правой бровью… обычно. И я понял, зачем меня позвали. Просто мы с вами должны были встретиться!
– Да уж встречались. В Соликамске, в Сочи… и вот сейчас. Генрих берет Марию за руку.
– Значит так… Завтра я уезжаю на гастроли в Батуми. В двенадцать заезжаю за вами.
– Куда?
– К Дому Советов. Вы придете?..
– Еще не знаю… Но мне кажется – да.
Генрих отпускает руку Марии, чтобы схватиться за сердце. Его действительно укололо в самое сердце. Останавливается, с изумлением смотрит на Марию.
– Мария!. Почему ты всегда пытаешься сказать правду?!. Ведь можно сказать первое, что в голову придет.
– Да я так и делаю.
– Неужели тебе в голову первым делом всегда приходит правда?
– Никогда об этом не думала. А разве вам – нет?.. Генрих снова берет Марию за руку (опять эти прохладные пальцы, и колечко…). Продолжает идти.
– Ну, хорошо. Отчего же зависит, приходите вы на свидание или нет?
– Бывает по-разному.
– Большой опыт?
– Может, и большой. Только что-то он мне не пригодился ни разу.
Мария останавливается в дверях, прислоняется к косяку.
Генрих смотрит, смотрит на нее.
Мария исчезает… В глубине спальни Генрих видит коньяк на столике и конверт, прислоненный к бутылке. Генрих встает, вынимает из карманов пальто пачку сигарет, спички, оторванную пуговицу, металлический гульден. Мелочь разного достоинства из разных стран. Стаскивает с себя пальто и бросает в кресло. Расстегивает брюки, они спадают сами, Генрих перешагивает через них и идет на балкон. Дело к вечеру и пасмурно. По тротуару еле волочит ноги усталый Валико со свернутым знаменем на плече, заходит в подъезд дома напротив. В окнах светятся огни, там ужинают, смотрят телевизор, ссорятся… Генрих закуривает, смотрит на улицу.
…улица светлеет, становится весенней, утренней. Под деревом напротив появляется мальчишка, он кричит:
– Генрих! Эй, Гено! Масха-а-ар!
– Да, Элисбар, сейчас иду!..
– Захвати мяч. Мя-а-ач!
– Сейчас!
Две мальчишеские фигуры мелькают под платанами, две тени скользят по плитам тротуара…
Спина одного из мальчишек заслоняет все вокруг, потом снова удаляется.
Генрих окликает его.
– Элисбар!
Элисбар оглядывается. Его не узнать: у него борода, он в черной рясе, на груди крест. Генрих и Элисбар встречаются в ограде церкви. Генрих достает из кармана маленький деревянный крестик на ремешке.
– Я привез тебе палисандровый крестик из Иерусалима.
– Не надо, Гено, оставь себе, прошу тебя.
– Элисбар, не обижай. Да и не могу я его носить, ты же знаешь.
Мария появляется из-за спины Генриха.
– Я зайду в церковь.
Она
