загребаешь тысячи. Что выступаешь пьяный и устроил дебош. Что тебя поколотили… Ведь это все неправда, Генрих?..
– Ну почему же… А кто написал? – Генрих, хочешь, я сейчас приду?
– Знаешь, не сейчас. Лучше немного позже.
– Позже? Но ведь уже первый час.
– Да, немного позже… У меня тут не прибрано…
– Хорошо, я попозже.
Генрих оглядывается. Когда он успел так насвинячить?.. Идет в спальню, берет коньяк. Отпивает глоток, достает из-за зеркала конверт, пытается разобраться в почтовом штемпеле.
– Черт его знает… – слышит, как кто-то звонит в дверь. – Ия, это ты? Подожди, я сейчас…
Из-за двери голос Робика.
– Нет, это не Ия, это полиция нравов!
Генрих открывает. Робик вваливается с литровой бутылкой водки и с букетиком фиалок, в зубах у него сигара. Робик оглядывает Генриха. – Ты ждешь женщину? Я некстати…
– Нет, ты, пожалуй, как раз кстати. Тольку сигару выкинь, – забирает у Робика водку. – Цветочки оставь себе.
Робик продолжает дымить сигарой, идет в комнату, плюхается в кресло, оглядывает стол.
– Поесть у тебя, конечно, нечего… Пыхтя сигарой встает, идет на кухню.
А Генрих, как может, накрывает на стол – берет из серванта стаканы, открывает водку, наливает. И кричит Робику:
– Ты же хотел, чтоб я не пил и не ел, похудел на полтонны и сделал стойку на указательном пальце…
Робик возвращается из кухни с хлебом, сыром, фруктами.
– Да, Генрих, да. И твердо стоял на двух ногах. Да, да, да. Но ведь ты уже все равно пьян. Кроме того, у тебя есть повод напиться. – Он достает из кармана газету, бросает Генриху. – Ну и последнее. Я хочу, чтоб ты не выпил, а надрался. Чтоб тебе полгода было тошно вспомнить о водке. Чтоб ты испытал от-вращение к себе. Чтоб ты понял, что вся чепуха, которую про тебя написали – чистая правда. Чтоб ты разозлился не на меня и не на Петьку Назарова, а на себя.
– А… Так это Петя…
– Кто же еще. Пе Назаридзе.
Генрих читает газету, грызет яблоко.
– Давно его видел?
Робик дымит сигарой, испытующе смотрит на Генриха.
– Вчера.
– Так это ваше совместное детище?.. – Генрих читает газету. – Вон что…
Робик уклончиво:
– Ну, я бы написал получше.
– Но это же точно твой стиль: «В погоне за длинным рублем наш талантливый артист исколесил полстраны…» И еще: «Тысячные гонорары не добавили ему таланта и трудолюбия…» Ах ты свинья… А это-то!
Хохочет, тычет пальцем в газету.
Робик одевает очки.
– Что там такое? Ну что ты ржешь? – Он читает газету вслух и с подобающим выражением. – «Все мы любим нашего Гено, уважаем его способности, вот потому-то и нельзя не упомянуть о последнем скандальном инциденте, происшедшем вчера в Павлодаре на концерте артиста…» Что тут смешного?
– Ты просто сволочь.
