не собираюсь отдавать её королю.
– Как? Но ведь это такие деньги!
– Не всё в этом мире продаётся, мой друг Кармене. – при этом граф подмигнул русалке. Та сидела на полу и не сводила с него больших рыбьих глаз. Её уродливая физиономия блестела от влаги. Неужели плачет? – Тебе понравилось, любовь моя? Хочешь ещё?
Водяная дева медленно поднялась. Вытянула в сторону Алавера тонкий когтистый палец и прошипела:
– Про-о-о-кли-на-ю-ю-ю!
Словно холодный зимний ветер ворвался в залу, дёрнулись и затрепетали языки факелов, метнулись по стенам уродливые тени, а все присутствующие на миг оцепенели.
– Что это было? – первым опомнился виконт. – Эта дьявольская баба издала такой жуткий звук, что у меня заломило зубы. Зарубить ведьму!
Граф, чьё сердце вдруг странно заледенело, подчеркнуто громко рассмеялся:
– Как всякая шлюха, она требует вознаграждения. А я не из тех, кто отказывается платить! – он ощупал лежащий на столе камзол и, не найдя кошеля, выругался. Провёл пальцами по рубахе, и губы его растянулись в волчьем оскале. – Но у меня есть кое-что получше денег. – С этим словами он сорвал с шеи медальон, усыпанный рубинами. – Подарок отца! Но мне не жаль отдать его за любовь!
Подойдя к русалке, граф протянул ей драгоценность.
– Бери, морская куртизанка! Сегодня тебе повезло!
Но та лишь зашипела и попыталась укусить его за руку.
– Тварь! – мгновенно впал в бешенство пьяный харид. – Потаскуха! – Он схватил существо за шею левой рукой, а правой принялся запихивать медальон ей в рот:
– Жри, шлюха!
Несколько острых зубов сломалось. Брызнула чёрная кровь.
Граф отшвырнул от себя русалку и покачнулся. Голова кружилась, а перед глазами плыли разноцветные круги. Он опёрся о стол, чтобы не упасть, из-под локтя взглянул на морскую деву. Та сидела на полу, дрожала, во рту словно кляп торчал медальон, по золотой цепочке струилась чернильная влага. Что-то похожее на жалость шевельнулось в душе. Алавера тряхнул головой, прогоняя непонятное оцепенение, хрипло выкрикнул:
– Джуанито! Снэши! Выбросьте её обратно в море!
– Вот это по-нашему! – расхохотался виконт Болье. – Сделал дело, расплатился и выкинул обратно к чёрту!
– Одумайся! – попытался остановить графа Вероне. – Такие деньги! Король…
– Я сказал – в море! – рявкнул граф и внезапно потерял сознание.
В свете луны волны вспыхивают русалочьей чешуёй, брызжут алмазными звёздами и шипят, шипят. Голова взрывается болью. А шипение становится нестерпимо громким: «Про-о-о-кли-на-ю-ю-ю!»
Старик с силой сжимает виски, раскачивается, словно висельник на ветру, и бормочет слова, сказанные больше сорока лет назад: «В море! В море! В море!».
Где-то внизу,
