тут тоже есть ещё один подтекст, кхм… – немного стушевался и покраснел Мышкин. – Понимаете ли, в этом цвете и скрыт, скажем так, лёгкий «мазок» современного языка. Этот голубой цвет намекает на то, что «Красные» поступили как… пидорасы…. – Всё также неловко закончил Федя. У него было такое чувство, что вот он маленький нечаянно сказал бранное слово при отце. Но это, конечно, глупость, ведь он не был знаком со своим отцом лично, только по неохотным рассказам матери.
Наступило секундное молчание. Полная тишина. В голове Мышкина эхом разносилось его последнее слово. Но вот послышался гортанный непонятный звук, а затем Арсен Маркович зарвался громким хохотом. При виде того, как доктор захлёбывается в слезах, повторяя «пидорасы… мазок с… современного языка», Феде тоже стало смешно. Напряжение спало. Мужчина расслабленно улыбался. Даже девушка за стойкой отвлеклась от своего разговора и с улыбкой наблюдала такой редкий припадок смеха своего пожилого начальника.
– Ой, Федя, ну насмешил старика. Слушай – это просто КЛАСС. Ха-ха, ну ты понял! Теперь одна из моих любимых работ, вот завернул паршивец. Талант! – Похлопывал он друга. – Я бы с радостью с тобой ещё поболтал, но нужно подготовиться, сам понимаешь.
– Ещё успеется. – Ответил мужчина, собираясь уже идти в сторону лестницы, на втором этаже находилась его личная «комната».
Вообще второй этаж был отведён для самых спокойных и адекватных пациентов, от которых нет никаких проблем, и которые могли спокойно передвигаться по клинике без особого надзора.
– А! Федя! Фёдор! На секунду. – Подозвал его Арсен. – Совсем забыл о небольшой просьбе…. Это не обязательно, но если вдруг у тебя получится…. Не сможешь ли ты прийти на общую терапию сегодня? Должны привести новенького пациента с похожей симптоматикой, как и у тебя. Я бы очень хотел, чтобы ты пришел и рассказал свою историю, чтобы эта заблудшая и испуганная душа увидела надежду, а самое главное уверенность, что и она сможет преодолеть эту «стену». Что скажешь?
– Конечно приду, Арсен Маркович, какие вопросы…. Я вам всем обязан. После обеда? В двести первом?
– Да, mon cher, место встречи, как говорится. Буду рад тебя видеть. Ты, главное, не переживай. Просто посидим в доброй обстановке, как раньше.
– Тогда до скорого. – Улыбнулся Федя и пошел к себе. Подобные собрания «откровения» он не посещал уже два года.
Ровно в четырнадцать часов пятьдесят пять минут Федя зашел в кабинет разговорной терапии. Лица здесь были все знакомые. Завсегдатаи. Все они, разумеется, имели друг с другом дружбу. Не сказать, чтобы это была та самая дружба, о которой говорят «не разлей вода», скорее позитивное общение, иногда сводящееся к простым любезностям. В закрытых стенах головной мозг социального человека начинает находить замещение привычным вещам.
Палата становится комнатой. Общая столовая проговаривается про себя, как некая закусочная в прогрессивных жилых домах. А все пациенты
