от таких вещей… Да – они, как он сказал, не совсем люди… Вернее, совсем не люди. Их не дано понять никому – полноценно разговаривать они могут только друг с другом. И даже друг для друга остаются загадкой – настолько они разные.
Мёрэйна касались летящие сквозь него обрывки эмоций подруги. Словно клочья рваных облаков, они проносились, затмевая ясность.
– Скучаешь по нему?
Госпожа Имааро вздрогнула и отвела взгляд.
– Вот только не надо меня жалеть.
– Я перед тобой в долгу. Ты здорово помогла мне. Моя очередь спрашивать – чего ты хочешь, хранительница Библиотеки?
– Каково это – владеть Текстом? – Помолчав, спросила она. – Каково это – быть лишённым иллюзии иллюзорности? Этого спасительного самообмана, в который прячутся обыватели? Куда лучше жить в мире иллюзий. Куда проще прятаться в материю от бездны Меа, считать блажью всё, что приходит оттуда… Или вовсе не слушать… Не слышать… Этот шёпот… Мысли живых и мёртвых… Рассказы о том, что было и чего никогда не случалось, но могло бы случиться… Вопли… Крики… Эти ужасные голоса…
Мёрэйн улыбнулся.
– Я слышу Музыку.
Моронка вскинула на него свои огромные, от природы подведённые чёрным, глаза.
– Как мне научиться перестать бояться?
– Погляди на Ивет. Всё, что ты прочтёшь там, – это правда. Но разве это значит, что эта правда должна иметь хоть какое-то отношение к тебе, твоему времени, твоему миру, твоим родным здесь и сейчас? Меа – это Текст. Можешь увидеть то, что было, есть или будет… Но совсем не обязательно, что это имеет какое-то значение. Надо уметь относиться к этому просто. Надо уметь играть. Играть Текстом. Того, кто не умеет играть с Меа, Меа сводит с ума.
Он умолк, отвернувшись. Он хорошо знал этот страх, это одиночество, это отчаянное желание быть понятым… То душераздирающее чувство, которое знакомо всем, кому посчастливилось – или не посчастливилось – заглянуть в Меа. Чувство мучительного беспокойства, которому нет причин, которое не может корениться в обычной, знакомой всем реальности материальных вещей. Это можно сравнить лишь с ощущением, которое бы возникло у того, кто лёжа в своей постели, вдруг понял бы, что стены спальни отсутствуют, и оттуда, где они должны были бы быть, на него смотрит бездна… А в ней кишмя кишит жизнь, неведомая, непонятная, но в любой момент способная стереть в порошок. Именно так ощущает себя тот, кто соприкоснулся с Меа. В такие моменты просто необходимо, чтобы рядом был кто-то, кто поймёт, кто разделит это мучительное чувство, заслонит от зияющего Нечто своим соучастием. Но каждый, кто хоть раз испытал это, осознаёт – с этим он всегда один на один.
– Я не как вы, – мысль госпожи Имааро вторглась в его мысли. – Я касаюсь Меа, но мне так и не открылась ваша мудрость.
– Это не мудрость. По крайней мере, не у меня. Это знание, только и всего.
– Но сны?
