многие на Шакатане, хоть однажды да слышали легенду о первых жителях континента, проигравших в борьбе за эволюцию более развитым племенам шоготов и норданцев. Предания гласили, что дикие племена стерхов, приспособившиеся выживать в невообразимых условиях нашли прибежище среди ледяных вершин Снегорья, где некому было оспаривать воинственного величия первых людей.
Частенько разыскивались удальцы, заявляющие о фантастической встрече с потерянным племенем, но такие истории были хороши для посиделок в таверне, а вот выведал ли кто зерно правды из бравой речи рассказчиков, никому доподоле не известно.
– Расскажешь это их праотцу, Шакалу, когда его славные потомки отправят тебя прямиком к Богам, – прохрипел Бышевур, давая знак двигаться дальше.
Отсутствия извилин в голове не дало бы старшему надзирателю дожить до глубоких седин и потому, он понимал, что ему следует самым скорейшим путём прорываться к Горакатану, тая надежду, что их одичавшим предшественникам не придет мысль нападать на довольно большую группу. До рудника оставалось чуть более ста колес, когда и остальные члены каравана, разглядели мельтешащие высоко над головами фигурки.
Всё ещё достаточно высоко, но уже гораздо ниже того места, где их высмотрел цепкий взор старшего надзирателя, они и сейчас казались лишь непонятными, мутными пятнышками, а уж углядеть в них воинствующих мамотов с гораздо большего расстояния казалось и вовсе непостижимым.
Некоторые из каторжан прониклись к Бышевуру невольным уважением, всё-таки рудников они пока так и не достигли, а значит и пропасть пролегающая между ними и старшим надзирателем, была ещё не такой огромной. Там, на Гаракатане рабы бросали на подобных ему, совсем иные взгляды…
Преследователи тем временем решили, что им не подходит темп заданный хромоногим горцем и вырвавшись вперёд, скрылись за одинокой горой, напоминавшей копьё, грозящее коварному небу своим исполинским жалом.
– Они отрезают нас от дороги, мастер Бышевур! – заволновался один из надсмотрщиков, по-своему растолковавший манёвр преследователей. Он был из вольнонаемных, годами, немногим старше узника лопетегга, а потому и воспринимал всё происходящее, с должным его возрасту возбуждением. Расчётливое спокойствие война, было ещё не знакомо его юному разуму.
– Что ж, – Бышевур пригладил свою окладистую бороду и его взгляд прояснился, словно и не его глаза ещё недавно светились глубокой задумчивостью. Опыт былых сражений не позволял ему сломя голову ринуться вперёд, рискуя не принадлежащими ему людьми. Точнее сказать старший надзиратель Горакатана надеялся, что именно опыт нашёптывает ему постыдные для любого горца слова, ведь в его народе людей намеренно избегающих битву, уважали меньше вероотступников и воров скота.
Бышевур догадывался, что нечего необычного с ним не приключилось, просто старость коснулась его
